Голубой огонь
Шрифт:
Томас пододвинул вперед кресло, но не стал помогать Никласу садиться. Старик нащупал его тростью и уселся без помощи рук.
— Не уходи, Томас, — сказал он. — Мы не задержимся, и ты мне скоро понадобишься.
Томас сказал:
— Да, сэр, — и отошел к двери, ведущей в холл. Лицо его было обращено к ним, но он не смотрел ни на кого из них.
— Теперь, — сказал Никлас Сюзанне, — расскажи мне, что случилось. С самого начала. Когда ты ушла из моего дома?
Она рассказала, как беспокоилась, что пойдет дождь и решила
— И ты не видела никого? Ничего не слышала?
— Совсем ничего, — сказала она — А когда я услышала шаги сзади, то сразу же была сбита с ног. Мне на голову натянули грубую сетку из-под картофеля, и пока я освобождалась от нее и поднималась на ноги, они выхватили мою сумочку и убежали. Я примчалась домой и попросила Вилли позвонить Дэрку. Вот и все, что случилось.
Она снова взглянула на Томаса и увидела, что он что-то внимательно и неотрывно рассматривает на противоположной стене комнаты, и это вызвало ее любопытство. Повернув голову, она обнаружила, что объектом его внимания был шембок, закрепленный Дэрком на стене. Но по его лицу нельзя было понять, видел ли он этот хлыст, так же как нельзя было понять и реакцию на ее рассказ.
Ее отец, казалось, серьезно задумался о том, что она ему рассказала.
— Было ли в сумочке что-нибудь, что могло кого-то заинтересовать? — наконец спросил он.
Она с готовностью ответила:
— Только немного денег, их забрали.
Но ее мысли были сосредоточены на тех странных маленьких камнях, спрятанных в спальне наверху. Знал ли он о них? Это ли он имел в виду? Знал ли он, что в сумочке не было того, что интересовало нападавшего?
Темные очки защищали его от проникновения посторонних в его мысли.
— Теперь ты не должна ходить этой дорогой, — сказал он. — В Южной Африке сейчас непростые времена. Будь осторожна, моя дорогая.
Было ли в его тоне предостережение? Она не была в этом уверена.
Он неожиданно улыбнулся ей и, чтобы рассеять мрачное настроение, умышленно сменил тему:
— Как только ты совсем поправишься, я хотел бы, чтобы ты сопровождала меня в одной маленькой поездке. Каждую весну я совершаю утренние прогулки по Кейпу. Мы организуем небольшой пикник в этом году. Возможно, в Кейп Пойнте. Если Дэрк согласится вести машину, я предоставлю Томасу выходной, так, Томас?
— Благодарю вас, сэр, — сказал Томас, продолжая разглядывать стены.
— Я должен знать это заранее, — продолжил Никлас — Скоро для Томаса появится место в школе, в одном из новых районов. Я буду сожалеть о нем, но я буду рад видеть осуществление его желания. Наверное, ты сможешь тогда жениться на Виллимине, мой мальчик.
Томас ничего не ответил, но на мгновение в его глазах появилась знакомая горечь.
Сюзанна заметила это и спросила его:
— Томас, помнишь ли ты тот случай, когда я сфотографировала тебя на ступенях библиотеки? Что за книгу ты читал в тот день?
В первый раз он взглянул
— Это была книга мистера Корниша, мадам.
— Про Гану, — вмешался Никлас. — Ты читал мне несколько отрывков из нее, и мне очень понравилось.
Томас не высказал своего мнения, а Сюзанна еще больше была удивлена. Маловероятно, что Томас был так взволнован из-за того, что его застали за чтением книги Джона Корниша. И почему тогда он попросил Вилли уничтожить пленку?
— Это книга о свободе, — размышлял отец. — О трудностях, о ценностях, об ответственности, которые несет с собой свобода. Демократию необходимо изучить и заслужить. Разве не так, Томас?
Впервые Томас отступил от своей осторожной позиции.
— По крайней мере, сэр, они в Гане сами ищут выход из положения. Что может быть лучше этого?
Никлас кивнул:
— В этом, конечно, что-то есть.
Он казался доволен своими словами. Он еще раз сменил тему, переведя разговор на личные дела своей дочери.
— Скажи мне, как выглядит сейчас эта комната, Сюзанна? Я знал этот дом еще много лет назад, когда здесь жил мой друг, задолго до того, как я стал его хозяином. Расскажи, чтобы я мог представить себе картину.
Она, как могла, описала ему комнату, объясняя, какая расставлена мебель, рассказала о своих собственных вкусах в убранстве, о небольших светлых подушках, которые не были цветастыми или розовыми, как у Клары. И о ее фотографиях в рамках на стене. Когда она закончила, то снова взглянула на Томаса:
— Я ничего не забыла?
— Забыли, мадам, — ответил он и кивнул в сторону стены. — Вот это. — Он не назвал предмет на стене, предоставив это ей самой.
Он указывал на плеть, и Сюзанна с неохотой сообщила о ней.
— Дэрк повесил на стене южноафриканский шембок, — сказала она. — Эта плетка когда-то принадлежала его отцу.
На минуту в комнате стало так же тихо, как это иногда бывало по вечерам, когда Дэрка не было дома, а темноте казалась такой тихой и зловещей.
Никлас резко вытянул руку:
— Принеси это мне, Томас.
Томас был высокого роста, его длинные руки без труда дотянулись до полки, на которой лежала черная плеть. От молча снял ее и принес Никласу.
Старик пробежал пальцами вдоль утолщения рукоятки. Его чувствительные пальцы добрались до инициалов, вырезанных на коже. Он взвешивал плеть в руке, пока не удовлетворился.
— Это та самая, — сказал он и вернул ее Томасу.
Томас положил плеть на место, Сюзанна в замешательстве наблюдала.
— Что вы хотите этим сказать, папа? — спросила она. — Вы видели его раньше?
— Видел. Ты можешь как-нибудь спросить об этом Дэрка. — Он встал, высокий, стройный и такой же холодный, каким она часто видела его в детстве — Будь добр, Томас, — обратился он к юноше.
Томас тут же предложил ему руку. Они пересекли комнату, и Сюзанна дошла с ними до дверей.