Голубой уголь(сборник)
Шрифт:
Беседа затянулась на несколько часов.
— Да, все это очень интересно, — сказал задумчиво профессор. — И знаете, что? Вам надо учиться. Вы упорны, обладаете хорошими комбинаторскими способностями, творческими стремлениями, отличной памятью, золотыми руками. Учитесь, и из вас выйдет великолепный конструктор.
— А я думаю, что если стану учиться, то потом не сумею изобретать. Рамки науки будут стеснить мою мысль, стягивать дерзость замысла, как тесный ворот шею.
— Ничего. Смотрите — попутно вы сконструировали много ценного: электро-гарпун, лодка-сани с пропеллером, лестница… Наконец, хоть двигатель и не оправдал ваших надежд, но вы предвосхитили путь вашего действительного спасения. Почему мимоходом вы делали ценное, а главной цели не достигли? Потому что в этих попутных мелочах вы были в тесных рамках того, что твердо знали. В этой-то тесноте ваша выдумка как бы «мимоходом» делала настоящее и новое
Комлинский медленно поднялся.
— И вы тоже… — сказал он. Губы его упрямо сжались. — Спасибо за совет. Буду учиться… чтобы доказать, что можно оседлать бурю! Я построю свою машину, хотя бы пришлось всю жизнь на эго израсходовать! Прощайте!..
Профессор с сожалением покачал головой.
БЛОХИ И ВЕЛИКАНЫ
Рассказ
За несколько часов до торжественного открытия, созванного в Москве Всемирного эндокринологического [3] съезда по коридору гостиницы «Савой» на Рождественке медленно прохаживался высокий молодой янки. Его сухощавое лицо, похожее благодаря острой старомодной бородке на длинный клин, напоминало стереотипные карикатурные изображения «дяди Сэма». Недоставало ли ль цилиндра на голове. Янки держал в руках свежий номер «Известий ВЦИК». Вряд ли умел он читать по-русски, а если умел — по-видимому, не собирался. Его гораздо больше интересовали двери комнат, которые он все под ряд тщательно осматривал. Машинально развернув газету, янки почему-то вздрогнул.
3
Эндокринология — учение об органах внутренней секреции. Эндокринные железы не имеют протока для выделения своего секрета наружу или в какие-нибудь полости тела. Вырабатываемый ими продукт поступает непосредственно в ток крови и регулирует разные сложные процессы в организме, как например рост, обмен веществ и т. д.
Сзади раздались мягкие шаги. Янки обернулся и, увидев в дальнем конце коридора человека, скомкал газету и быстро, точно торопясь закончить дело, не терпящее отлагательства, сделал несколько слишком больших шагов вперед. Остановившись у ближайшей двери, в одно мгновение успел прочитать надпись, отпечатанную по-французски и по-итальянски на визитной карточке, приколотой к двери:
«Доктор медицины Пляцентини».
Янки облегченно вздохнул, точно нашел то, что долго искал, и нервно постучал. В следующее мгновение, не дождавшись ответа, вошел в комнату и плотно прикрыл за собой дверь.
Доктор Пляцентини, сидевший в противоположном конце комнаты за толстой книгой, только теперь успел откликнуться на стук и, заметив свое опоздание, с удивлением оглядел вошедшего.
Янки еще раз вздохнул, словно избавился от опасности, и, подойдя к хозяину, отрекомендовался:
— Доктор медицины Умбиликалис.
Очевидно считая, что этим вполне объяснено его внезапное вторжение, он развязно спросил по-французски:
— Вы, коллега Пляцентини, конечно, привезли что-нибудь интересное для съезда?
При этом он хотел облокотиться на большой металлический ящик со стеклянной крышкой, стоявший у окна.
— Не прикасайтесь! Не прикасайтесь! — крикнул в испуге доктор Пляцентини, бросаясь к ящику.
— В чем дело? — пробормотал озадаченный Умбиликалис.
— Если бы вы раздавили стекло или повалили ящик, погибло бы десять тысяч жизней! Целое племя!
Янки отступил на шаг и почтительно оглядел ящик.
Янки отступил на шаг и почтительно оглядел ящик…
— Адская машина? Почему такая громоздкая? — спросил он, слегка подмигнув итальянцу.
Тот бросил подозрительный взгляд на дерзкого гостя, но тотчас же звучно рассмеялся. Длинная фигура янки
— О, да.
— Ну вот, в этом ящике заключаются плоды трудов всей моей жизни. Это для съезда. Ведь сегодня, после торжественной части заседания первый доклад мой.
— При чем же здесь десять тысяч жизней, хотел бы я знать?
— Они в этом ящике.
— Что? Десять тысяч человек?! — Янки опешил. Потом решил высказать сомнение.
— Что можно в течение очень продолжительной жизни при известном усердии наплодить такую армию потомства, трудно себе представить, но совершенно нельзя представить, даже при самом богатом воображении, чтобы каким бы то ни было способом их можно было запихать в этот ящик.
Итальянец опять засмеялся. Согнав с лица смех так же быстро, как в первый раз, он сказал:
— Пожалуй можно их назвать моими детьми, но лишь иносказательно.
Затем, подумав немного и кивнув головой, точно он одобрил пришедшую ему в голову мысль, продолжал:
— Хотя вы все могли бы узнать сегодня из моего доклада на съезде, но, если хотите, я, чтобы рассеять ваше законное удивление, могу сейчас вкратце рассказать вам об обитателях этого ящика.
Американец с удовольствием согласился. Развалившись в кресле рядом с чудесным ящиком и скрестив вытянутые ноги, он приготовился слушать. Но через секунду он уже переменил позу. И во все время беседы он проявлял чрезмерную непоседливость и ненужную порывистость — то и дело передвигал ноги, быстро поворачивал во все стороны голову, раза два даже зачем-то привстал и сел.
— Вы знаете африканское племя ньям-ньям? — спросил Пляцентини.
— Свирепые карлики. Но ведь и их, даже хорошенько сплющив, больше двух сюда не уместишь…
— Погодите. А вспомните про ту науку, представителями которой мы с вами являемся. Вспомните про задерживающее влияние на рост организма пубертатных [4] желез, влияние, которое уравновешивается усиливающими рост эндокринными железами, как передняя доля гипофиза [5] , щитовидная железа и т. д. Следовательно, частично удаляя или подавляя работу желез, усиливающих рост тела, и наоборот, прививая лишние железы, тормозящие рост, а также давая им препараты внутрь, можно путем обработки нескольких поколений в молодом возрасте, когда продолжается процесс роста, из карликов сделать пигмеев. Прибавьте к этому, что опыты я начал, отобрав самых низкорослых из карликов. Помимо общеизвестных способов мною разработано много подсобных методов для задержки роста, не останавливающей пропорциональности развития организма. Дальше. Чем мельче животное, тем короче его жизнь, вернее — быстрее проходит цикл развития. Длительность жизни, а с ней все жизненные процессы и даже представление о времени очень относительны. В общем можно сказать, что они находятся в некоторой пропорциональной зависимости от размеров организма. То, что нам кажется коротким днем, для какой-нибудь бактерии по ее размерам — значительный период жизни или целая жизнь. Понятно, что чем мельче становились мои карлики, тем быстрее они размножались, жили и умирали. А это в свою очередь облегчало мне возможность произвести стойкие изменения в их организме, так как через мои руки проходило много поколений. Теперь они без всяких усилий с моей стороны прогрессивно и наследственно мельчают.
4
Пубертатные железы — органы внутренней секреции, помещающиеся в веществе половых желез. Регулируют главным образом процессы роста, возмужалости, образования вторичных половых признаков.
5
Гипофиз или придаток головного мозга — железа внутренней секреции, помещающаяся в черепе на так называемом «турецком седле».
— И что же? — с величайшим интересом воскликнул Умбиликалис.
— Их малый рост доставляет мне даже много хлопот. Например: перед самым моим отъездом трое цыплят, забравшихся в мой питомник, успели за один прием склевать пять тысяч человек.
«Цыплята за один прием склевали пять тысяч человек»…
Янки опасливо покосился на ящик и спросил:
— Так они не больше муравьев?
— Даже меньше. Теперь они размерами не превышают блох.