Голубой вальс
Шрифт:
Его неприятно удивило то, что ее волосы, поднятые на затылке и не скрывавшие длинной чувственной шеи, так же как и ее новое темно-зеленое бархатное платье, были… в пыли. Но еще сильнее поразило Стивена то, что она опиралась рукой о плечо Адама, прижимаясь бедром к подлокотнику его кресла. Ее взгляд был сосредоточен на его картах.
Стивен чувствовал, как в нем закипает гнев. Видимо, сам того не замечая, он издал какое-то рассерженное восклицание, ибо все, кто сидел за столом, включая и Белл,
– Вы здесь, Стивен! – воскликнула Белл.
Он не мог не заметить выразившееся на ее лице удовольствие, однако его внимание было приковано к ее стройной ручке, лежавшей на плече брата.
– Да, здесь! – резко ответил он. – Как и вы, кстати. Хотя я не понимаю, что вы здесь делаете?
Адам и остальные игроки явно чувствовали себя не в своей тарелке. Но Белл только рассмеялась:
– Вы вроде бы такой умный, интеллигентный, преуспевающий человек, а воображение у вас, как у москита. Боюсь, правда, что я несправедлива к москитам.
Игроки со страхом наблюдали, как Белл и Стивен в упор рассматривают друг друга, как сталкиваются две противоположности: темные, словно бездонные колодца глаза и насмешливые голубые. Адам, забыв о картах, опустил голову на руки.
– Я думаю, – начал Стивен, – что москит все же явное преуменьшение.
Склонив голову набок, Белл призадумалась.
– Ну что ж, – процедила она с дразнящей улыбкой, – может быть, муха – более подходящее сравнение?
В комнате воцарилась мертвая тишина. Стивен смотрел на Белл зловещим взглядом, который мог бы вселить трепет в кого угодно, но она даже не шевельнула своими длинными шелковистыми ресницами, и он – уже в который раз! – почувствовал к ней невольное уважение.
– Тельце, конечно, побольше, – ответил он, – но мозг практически такого же размера.
– Ну что ж, – изогнув брови, сказала Белл, – вы, оказывается, умнее, чем я думала. Неудивительно, что вы преуспеваете. И похоже, у вас все-таки есть чувство юмора.
– И не надейтесь! – отрезал Стивен. В ответ Белл громко расхохоталась:
– Хорошо, не буду.
Стивен покачал головой. Помимо воли, на его лице отразилось презрение:
– Неужели никто не потрудился обучить вас таким пустякам, как, например, необходимость быть вежливым с хозяином дома?
– Меня обучали этому, а также тому, что хозяин обязан соблюдать вежливость по отношению к гостям. Правда, я пришла сюда не в гости. – Она протянула вперед руку с чашкой. – Я пришла не ради светского общения, а для того, чтобы занять сахара. Собираюсь сделать сахарную глазурь. – Белл провела тыльной стороной руки по щеке, смахивая покрывавший ее белый налет.
– Сахар? Вам нужен сахар? – недоуменно переспросил Стивен. – А чем это вы покрыты с головы до ног?
Белл опустила
– Это мука, – ответила она с такой гордостью, словно это был особый знак отличия. – Я пеку пироги. Вернее, помогаю своей поварихе Мэй. Мы как раз собираемся заняться глазировкой.
– Господи! – пробормотал Стивен. – Я вижу, вы так же плохо разбираетесь в стряпне, как я во всем, что касается воображения.
Адам застонал.
Но Белл пришла в восторг:
– Один ноль в вашу пользу, Стиви!
– Стиви? – не веря своим ушам, переспросил Стивен. Его классически правильное лицо скривилось.
Игроки беспокойно заерзали в своих креслах.
Но Белл уже потеряла всякий интерес к разговору.
– Во что вы играете, Адам? – спросила она, повернувшись к столу.
Все молчали, только Льюис ответил:
– В покер.
– Да? – Она взглянула на свободное место. – Для кого предназначено это кресло?
– Мы надеялись, что к нам присоединится Стивен, – сказал Льюис.
– Стивен? Что-то не верится, что он играет в покер. По-моему, это кресло ждет меня. Я буду играть вместо него.
– Вы? – переспросил Адам.
– Да, я.
– Но… мы играем на деньги.
Белл протянула руки ладонями вверх, удерживая чашку на согнутом пальце, и пожала плечами.
– Деньги у меня есть.
При этих словах Адам рассмеялся:
– Но мы играем всерьез, Белл. Если вы проиграете, ваши деньги пропали. Если только, конечно, вам не удастся отыграться.
– Уж не принимаете ли вы меня за дурочку? – насмешливо фыркнула она.
Адам побагровел:
– Конечно, нет. Только… – Подняв глаза, он поймал на себе суровый взгляд Стивена.
– Что – только? – спросила она.
– Мне было бы очень неприятно вас обыгрывать. Махнув рукой, Белл поставила чашку на стол и плюхнулась в пустое кресло:
– На вашем месте я бы беспокоилась за вас. Раздавайте! Я готова играть.
– Нет!..
Все замерли. Белл сидела неподвижно, затем медленно повернулась к Стивену.
– Нет? – переспросила она.
– Совершенно верно, – ответил он, все еще стоя в дверях. – Вы не можете здесь играть.
– Извольте объяснить почему? – произнесла она таким же суровым тоном.
– Я не хочу нести ответственность за женщину, которой, видите ли, вздумалось… покартежничать.
Белл сощурилась:
– Вы что, мой опекун?
«А ведь она права», – подумал Стивен. Никакой он ей не опекун и никогда им не будет. А если она продуется, это в конце концов ее дело.
– Как видно, игра закончится, так и не начавшись, – заметил Льюис.
– Напротив. Прошу меня простить, – ко всеобщему изумлению, сухо проговорил Стивен. – Можете играть в свое удовольствие. – И вышел.