Голубой Ютон
Шрифт:
Саша новые моторы алюминиевые не только для самолетов сделал. Такой же оппозитник, как для первого самолета, только размером и мощностью поменьше, он еще раньше изготовил для иных нужд. Совсем иных: почти что литровый моторчик, заточенный под прямогонный нефтяной бензин мощностью около десяти лошадок ставился на уже по-настоящему мобильную электростанцию, от которой запитывались электрические цепные пилы. Хорошо, когда есть никель, ванадий и прочая таблица Менделеева: пилы получались достаточно долговечные, чтобы появился смысл запускать их в народное хозяйство. А чтобы их туда запускать, в Унде появился небольшой заводик, на котором эти пилы и выпускались. Вова, взяв за образец «Хускварну»
«Совсем мобильный генератор» обеспечивал электричеством две электропилы, а завод, на котором стали делаться моторы для этого генератора, этих самых моторов делал в сутки больше одного. То есть гораздо больше, и Саша изначально предполагал появление подобного дисбаланса. Поэтому (а, на самом-то деле, исходя из юношеской еще своей мечты) на новом автозаводе в Москве выпуск автомобилей начался с крошечной машинки, оснащенной этим мотором. Точнее, сразу трех машинок: двухместного грузовичка на четверть тонны (задняя часть которого была копией грузовой тележки из сарая Фоминых), четырехместного «седана» с кузовом из алюминия и «армейского джыпа» на полметра длиннее «грузовичка», с усиленной подвеской и на сорокасантиметровых колесах с «широкими», больше двадцати сантиметров, шинами (на остальных машинах колеса были по тридцать пять сантиметров с узкими десятисантиметровыми). И этот «джып» стал поначалу самой массовой машиной: его, после установки деревянной крыши, немедленно стали использовать в качестве санитарной машины, так как она легко проезжала по грунтовкам в плохую погоду…
Автозавод как-то невзначай получил название ЗиЛ, и лишь позже кто-то придумал расшифровку аббревиатуры как «Завод инженера Лобанова». И пока завод был не очень большим, но Саша расширял его со всем усердием, ведь на автотранспорт у него (да и у всех) были очень большие планы. Но вот в процессе этого расширения у него возникали серьезные конфликты с Катей: та вообще не понимала, зачем строить «некрасивые коробки» цехов и каждое новое здание по ее проектам выглядело как дворец. А на вопли Саши по поводу того, что эти «дворцы» слишком долго строятся, она невозмутимо отвечала:
– В таком цеху рабочим и трудиться приятно, а значит, они работу будут делать с большим удовольствием и, как следствие, с лучшим качеством. А нам же не нужны паршивые автомобили? Они нам нужны только хорошие, качественные. И в изобилии.
На самом деле это было всего лишь отговоркой, да и не очень быстрое строительство объяснялось тем, что Катя на такие стройки отправляла старшекурсников из строительных ПТУ – а ее «требования к красоте» заставляли парней и девчонок просто тщательнее относиться к своей работе. Впрочем, красивые цеха и в самом деле немного способствовали более качественной работе тех же автомобилестроителей.
С автотранспортом все вообще стало хорошо, благо после того, как пошла «большая нефть» с Апшерона, проблем с бензином и с соляркой практически не осталось. Правда, возникла серьезная проблема уже с керосином – то есть как раз его получалось больше всего и куда его девать было не совсем понятно. Изрядную его часть все же перегоняли с помощью гидрокрекинга в тот же бензин, но все равно его – после того, как танкеры стали вывозить из Баку по тысяче тонн нефти в сутки – было слишком много, ведь тонна нефти обеспечивала даже при простой перегонке больше четырех центнеров этого самого керосина…
И на праздновании нового двести шестьдесят седьмого года Лиза сделала «важное заявление» всем собравшимся – то есть членам семьи и Ире с Лерой, которые никуда из Школы так и не уехали:
– Я тут посчитала… В общем, у нас теперь всего хватает для счастливой жизни. Немного до плановых
– И сколько он их выпустит? – саркастически заметила Лера, – по одному-два в сутки?
– Ты, девушка, слишком много времени с внуками проводишь, за новостями не следишь. Да и историю в основном древнюю знаешь. Даже два в сутки – это практически подушный выпуск ЗиЛов в СССР, а Саша их будет делать ежедневно по пять штук. Если же учесть производство машин в Коломне, то по автомобилям… по грузовикам мы и СССР обгоним скоро.
– Я не поняла, мы что, уже гигаватт мощности на электростанциях имеем?
– Почти полгигаватта, это, по Михалычу, минимум, нужный для полного счастья. Олех закончил постройку ГЭС на Косьве, Усьве и Вильве – это еще шестьдесят мегаватт установленной мощности. Он еще на Сылве и Лысьве к лету станции достроит и будет у нас на Урале полтораста мегаватт.
– Да, про Урал я что-то пропустила, наверное для меня это далековато. Да и Мишка мой… он сейчас на Вуоксе станцию строит, вот про них я знаю.
– Да, хорошо знать то, что и где предки понастроили. Через два года, когда станции на Вуоксе достроят, то будет у нас цельный гигаватт, причем это если только по гидростанциям считать. В следующем году Север собирается два десятка небольших ГЭС запустить…
Император Эфиопии Бейлисту двести шестьдесят седьмой год встречал очень далеко от Школы, в своем новеньком дворце на берегу большой реки. Дворец был совсем новый, только пару месяцев как строительство его закончилось – впрочем, и сам император был «новый». Его императором провозгласила Уважаемая Елизавета за день до того, как очередная экспедиция отправилась на Голубой Нил…
А до этого Бейлисту побывал и рабом у александрийского грека, и учеником в Школе. Четыре раза ходил в экспедиции за кофе – и в ходе этих экспедиций сманил в далекую Страну Богинь с полсотни соплеменников. То есть из своей родной деревни с ним отправилось меньше десятка человек, остальные – те, кто знал родной язык Бейлисту – были просто выкуплены у приходящих на торг аксумских купцов. А еще почти пять сотен эфиопских рабов привез по заказу Богини Бруннхильды александрийский купец-эфиоп, который часто ездил торговать в Адулис.
По очень странному заказу: Богине требовались лишь юноши и девушки возрастом до пятнадцати лет (а многие были и моложе десяти), но теперь-то Бейлисту понял замысел Богини: дети выросли, обучились многому такому, что позволит новой Империи не исчезнуть под натиском различных врагов. В том, что врагов у него будет много, Бейлисту теперь тоже не сомневался – как не сомневался (ну, почти не сомневался) и в том, что враги эти ему будут не страшны. Тем более что Фердинанд Бреннер – старший сын богини Бруннхильды – сумел договориться с аксумским царем Батсаной о том, что он не будет воевать с «Эфиопской империей», расположенной на самой границе царства. Маленькой, всего-то чуть больше двухсот квадратных километров… Но это – пока маленькой. Уважаемая Елизавета сказала, что очень скоро Эфиопия станет настолько богатой страной, что все окрестные племена сами захотят попасть под власть Бейлисту. И его наследников: старшему сыну как раз под Новый год исполнилось пятнадцать. Конечно, его все же стоит в следующем году отправить обратно в Школу подучиться, тем более что мальчик сам очень просится.