Голубя тебе на грудь
Шрифт:
Айрел сидел на подоконнике и отстраненно перебирал струны - счел возмутительным тот факт, что уже давно толком не играл. Было бы обидно потерять навыки. Очень хотелось попеть, однако мужчина отдавал себе отчет в том, что подавать голос ему крайне опасно. Рафферти с благоговейным видом внимал, пристально наблюдая за работой пальцев учителя. Кеане где-то пропадал. Причину своего ухода он не объяснил, однако, памятуя об утренних уроках вокала в исполнении мальчишки, бард предполагал, что тот просто сбежал от протяжных воплей.
Дверь приоткрылась.
– О, вас еще на улицу не выставили?
– с показным удивлением заметила девушка - она застала начало распевки своего "слуги".
– А я-то волновалась. Помогите мне донести покупки, - добавила она, вновь исчезая в коридоре.
– Очень важно произвести правильное впечатление, - нравоучительно вещала девушка, возясь с узлом одного из кульков.
– Неубедительный внешний вид может в два счета всё испортить, как бы правдоподобно ты ни говорил. Поэтому раз назвался княжичем - будь добр соответствовать.
– А ничего, что княжич всю жизнь скрывался и не должен быть в курсе последних модных тенденций при киршском дворе?
– бард стоял рядом, скрестив на груди руки, и с вялым интересом наблюдал за спутницей.
– Создадим тебе благородный облик, полный сдержанного достоинства. Оденем добротно, но без излишеств, - мошенница, наконец, справилась с упаковкой.
– Ага, в черную кожу, - Айрел скептически покосился на извлеченные из свертка вещи.
– Это для Кеане, - Триша провела ладонью по гладкой поверхности куртки, разглаживая складки.
– Куда больше подойдет телохранителю, чем линялое бордовое недоразумение с лысым воротником, - довольно улыбнулась.
– Плакатик "Здравствуйте, я подозрительная личность" в комплект не входит?
– музыкант эмоций девушки никак не разделял.
С его точки зрения, человек, наглухо упакованный в черную кожу, был обречен привлекать к себе много лишнего внимания.
– Нет, но, если хочешь, могу нарисовать, - мошенница бережно положила одежку на кровать и полезла дальше шуршать оберточной бумагой.
– Ничего страшного в том, что он будет выглядеть подозрительно, я не вижу. По мне так это даже хорошо. Кстати, я купила нам экипаж, - добавила она таким тоном, словно говорила о лишней буханке хлеба.
Айрел замер и похолодел.
– Что, прошу прощения?
– переспросил он со слабой надеждой, что неправильно понял собеседницу.
В принципе, подумав, певец бы согласился с тем, что карета им бы не помешала, и смирился с такими затратами, однако в тот момент он был психологически не готов к подобным известиям.
– Спокойно, всё не так страшно, как ты думаешь, - Триша верно истолковала его выражение лица.
– За бесценок купила у почтовой службы старый экипаж, договорилась с каретной мастерской - там мне его подновят, подкрасят, немного переделают. Не могу сказать, что станет, как новенький, однако смотреться должен весьма и весьма прилично. Эти мои договоренности не совсем официальны, так что всё выйдет очень не дорого - раза в четыре
У барда немного отлегло от сердца.
– А вот это уже тебе, - девушка кинула собеседнику маленький сверточек.
Развернув бумагу, Айрел нашел гладкий круглый медальон на простой дешевой цепочке.
– Ну и зачем мне это богатство?
– поинтересовался он.
– Открой.
Музыкант послушно принялся колупать маленькую латунную крышечку, досадуя на свои коротко стриженые ногти, которые никак не могли ее подцепить. Наконец, ему удалось с ней справиться. Внутри украшения было выгравировано два слова - "Айрел Керран".
Триша многозначительно похлопала себя по груди, указывая на собственный подобный медальон.
– Чтоб не возникло проблем после смерти, - пояснила она.
На мгновенье музыканту стало холодно.
– Спасибо, - задумчиво кивнул он, сжимая в кулаке холодный металлический кругляк.
Бард, конечно, не особо верил в эффективность данного средства в деле спасения души, но уж лучше какая-то защита, чем никакой.
– Ты говорила, что твое имя еще где-то вышито, - припомнил он, надевая медальон на шею.
– Тоже надо?
– Не помешает.
– Хорошо, - дернула плечом девушка.
– И тебе сделаю. Примерь, кстати, это.
"Этим" оказался темно-синий кафтан классического покроя. Тёплый, добротный, качественный.
– Ну что я могу сказать...
– Триша придирчиво оглядела приодетого Айрела.
– У меня прекрасный глазомер: как по тебе шито.
Рафферти, не сомневавшийся, что ему ничего не достанется, изображал презрение к мирским благам и заботился о духовном - сидя с возвышенным видом, играл самую торжественную мелодию из своего репертуара.
– Ты мне скажи, - музыкант согнул руки в локтях, проверяя, не тянула ли ему обновка.
– За счет чего наш княжич существовал все эти годы? Где взял средства на карету и телохранителя? Мне кажется, без обеспеченного покровителя он бы не справился.
– Значит, придумаем тебе покровителя, - Триша отступила на шаг назад и, склонив голову на бок, снова оглядела собеседника.
В образовавшуюся в разговоре паузу тут же хлынули музыкальные переливы, до этого звучавшие словно на заднем фоне. Айрел болезненно поморщился и сердито поглядел на ученика.
– Во-первых, ты ошибся в начале припева, - резко заявил он, бесцеремонно прерывая мелодию.
– Во-вторых, куда ты опять гонишь?! Сто раз же говорил, что здесь надо играть медленнее. С самого начала!
– чуть помолчав, бард добавил, отворачиваясь.
– Удовлетворительно.
Кеане вернулся лишь ближе к ночи.
– Я уж начала волноваться, - сообщила Триша вместо приветствия.
– Думала, ты от нас сбежал.
Девушка устроилась за столиком в номере своих компаньонов и шила костюмчик для Рафферти, начатый еще в Гединоре. Из-за всех этих переездов и беготни, связанной с глобальными планами Айрела, дело продвигалось крайне медленно.