Голубя тебе на грудь
Шрифт:
– Фаер Калле?..
– Пока ничего не знает. Я наткнулся на парня сразу же по его возвращении. Подумал, что вы захотите поговорить с ним первым. Он ожидает за дверью.
Старик медленно кивнул.
– Ладно, дети, - громко сказал он.
– На сегодня хватит. Закончим в другой раз. Вы можете идти.
Послышались звуки возни - маленькие слушатели поднимались с пола. Один - бодро, спешно и порывисто, явно радуясь окончанию разговора, второй - медленно и словно бы нехотя - он явно хотел дослушать до конца. Третий
– Пригласи юношу.
– Кеане Райнор нарушил правило! Он создал окимму для человека, не входящего в список!
Уилларда Хайга, ожидавшего услышать, что угодно, эта новость застала врасплох. Он замер в своем кресле и от неожиданности задержал дыхание. Потом медленно склонил голову набок, словно прося повторить сказанное, полагая, что что-то не так расслышал.
– Для барда, Айрела Керрана! Я сам ее видел!
– в голосе Дэйси прозвучало едва прикрытое торжество.
– Она меня чуть не убила! Райнор должен быть наказан! Этот негодяй посягнул на право короля, тем самым, ставя под удар всю общину! Из-за его действий можем пострадать все мы!
– голос парня сорвался и он закашлялся.
Гавен отстраненно подумал, что мальчика нужно направить к лекарю - пусть тот посмотрит, что с ним. Слепец не зря носил свой титул - он искренне заботился о каждом члене общины, как о собственном ребенке. Даже о Фаере Калле. Хотя рен был скорее непослушным своевольным "сыном", постоянно огорчающим и разочаровывающим своего "родителя".
– Когда это произошло?
– Уиллард Хайг ласково улыбнулся тяжело дышащему салуму, посчитав, что медицинская помощь может и подождать.
– Не знаю, - ответил Дэйси, справившись с кашлем.
– Узнал я о случившемся дней девять назад. Когда предатель создал окимму - мне не известно.
Гавен сидел неподвижно и о чем-то раздумывал. Тайте Оледа, хорошо его знавший, видел, что тот был очень доволен. Стоявший перед креслом молодой человек, старательно изображавший на лице праведный гнев и обеспокоенность судьбой общины, с трудом удерживался от злого триумфального оскала.
– А почему он так поступил?
– Уиллард Хайг оперся рукой о подлокотник и подался вперед, жадно ожидая ответа.
– Боюсь, мне это также не известно, - Дэйси постарался вложить в голос всё смирение и печаль, на какие только был способен.
Гавен разочарованно откинулся на спинку кресла.
– Скажи, - спросил он вдруг.
– А ты сам уже добыл себе сырье?
– Нет. Я не успел. Счел своим долгом, узнав о данном прискорбном происшествии, прервать охоту и как можно скорее вернуться в "гнездо", чтоб о нем сообщить.
– Похвальный поступок, - ласково промурлыкал Уиллард Хайг. Чуть помолчав, он продолжил.
– Ты правильно поступил. Разумеется, такие вещи нельзя спускать с рук. Мы займемся этим делом, а ты, не теряя больше
– Спасибо. Я бы хотел еще поговорить с реном...
– начал было Дэйси Найя.
– Я сам сообщу Фаеру Калле о произошедшем, - не терпящим возражением тоном прервал его гавен.
– Это дело теперь под моим личном контролем, и я обо всем позабочусь. Ты можешь возвращаться к своим делам.
Молодой человек немного посомневался, явно желая сказать что-то еще, растерянно глянул на Тайте Оледу, невозмутимо стоящего за креслом слепца, потом, очевидно, передумал, скомкано попрощался, неловко поклонился и ушел.
Когда за ним хлопнула дверь, помощник перевел взгляд на Уилларда Хайга. Тот, уйдя в свои мысли, уже не таясь, радостно и гордо улыбался.
– Поздравляю, гавен, - сказал Тайте.
– Похоже, не перевелись еще среди салумов "истинные художники", не желающие жить по указке короля. Я очень рад за вас.
– В твоем голосе нет искренности, мой мальчик, - отозвался старик, задумчиво теребя кончик уса.
– Я слышу сарказм и издевку. Но всё равно, спасибо.
– Вы же знаете, - мужчина, легкомысленно пожав плечами, обошел кресло и присел на подлокотник.
– Это моя обычная манера разговора. Я не имел в виду ничего оскорбительного.
– Знаю, - довольно проворчал Уиллард Хайг, сталкивая распоясавшегося наглеца.
Тот нехотя слез, в очередной раз думая о том, что ему бы не помешало завести здесь для себя стул. Да, принято, что в этом зале сидеть с комфортом имеет право лишь один человек, остальным же дозволяется устроиться на полу возле его ног, если свои не держат, однако Тайте почти не сомневался, что сможет убедить гавена сделать для него исключение.
– Я и не думал, что доживу до момента, когда кто-нибудь осмелится выступить против кабалы договора, - расчувствовался старик.
– Нууу... Вас тоже нельзя назвать его блюстителем. Если всплывет, чем вы занимаетесь в своих покоях...
– Три сотни лет мы были вынуждены выполнять навязанные нам условия, - Уиллард Хайг его не слушал.
– Почему "были"? Мы и сейчас их выполняем, и, смею предположить, еще очень долгое время будем их придерживаться.
Гавен раздраженно поморщился. Не признать правоты помощника он не мог.
– Кстати, Найя прав, - заметил тот.
– Из-за Райнора проблемы могут быть у всех нас. Его величество не отличается ангельским характером. Казнил же в том году собственную фаворитку из-за того, что ему не понравилось, как она посмотрела на посла Кирша.
– Это просто слухи.
– Которые на пустом месте не возникают, - заявил Тайте, всё же присаживаясь на пол.
– Да что я говорю, вы и сами всё понимаете.