Голубые ангелы
Шрифт:
Второй член экипажа, не произнеся ни слова, пошел укладывать канат. Гонсалес и его суровый оппонент спустились в каюту. Здесь было тепло и сухо.
— Да, я совсем забыл, — обратился к своему спутнику Мигель, — синьор будет платить надбавку деньгами или натурой?
Тот расхохотался.
— Ну ты наглец. Люблю отчаянных. Луиджи Минелли, — протянул он руку, — второй помощник регионального инспектора.
— Мигель Гонсалес, первый помощник регионального инспектора, — протянул мокрую руку Мигель, усмехаясь про себя: «Он такой же Луиджи, как я Мигель».
— Ты что, действительно не умеешь плавать?
— Умею, но очень
— Ну тогда считай, что тебе повезло. Я плаваю как рыба.
— Поэтому я и полез в воду. Я надеялся, что хоть ты меня вытащишь, — зябко передернул плечами Гонсалес.
— Ты же озяб, переоденься, — Луиджи протянул ему сухую одежду.
— Вот это мне больше нравится, чем петля вашего каната, — Мигель с благодарностью принял дар.
Послышались чьи-то шаги. Вошел третий спутник Луиджи и Мигеля.
— Ветер усиливается, — обратился он к Луиджи.
— Не мне, теперь командир вот он, — Минелли показал рукой в сторону переодевавшегося Гонсалеса.
Вошедший сделал шаг вперед.
— Марк Гоффман, — представился он, по-военному щелкнув каблуками.
— Очень приятно, — Мигель Гонсалес. Черт побери, эта рубашка, кажется, мне немного мала. Так что вы сказали насчет погоды?
— Ветер усиливается.
— Вы знаете, куда мы идем?
— Да, мы получили вчера шифровку. Снять вас с мыса Санта-Мария-де-Леути и следовать в Дубровник.
— Отлично. Вот и выполняйте приказ в точности. Снять вы меня сняли, теперь следуйте в Дубровник. Ну, а ветер? Постарайтесь что-нибудь придумать, чтобы не так сильно качало, а то завтра я не смогу встать на ноги.
— Нам придется несколько сойти с курса, герр Гонсалес.
— Делайте как считаете нужным. Я абсолютно не разбираюсь в этой морской галиматье. Вы наш капитан, вот и выбирайте лучший путь.
Марк снова щелкнул каблуками и вышел.
— Вот человек! — Луиджи проводил его восхищенными глазами. — Два дня с ним на борту, а он еще ни разу не произнес больше двух предложений.
— Будем считать, что и тебе повезло. Я постараюсь говорить за двоих.
— Я это уже понял, — осклабился Луиджи.
— Кстати, ты ведь Луиджи Минелли, значит, ты обязан отлично говорить на итальянском, это ведь теперь твой родной язык. Так что, будь добр, говори со мной только на итальянском. И мне хорошо, пройду с тобой практику, и тебе неплохо, будешь говорить на языке, который по паспорту считается для тебя «родным». Ну, кажется все, переоделся, — добавил он уже по-итальянски.
— Тогда давай сюда, здесь теплее. Кофе или чай? — предложил Луиджи.
— Давай чаю.
Отхлебывая обжигающий напиток, Гонсалес почувствовал, как приятное тепло разливается по всему телу.
— Ну, ближе к делу. Шифровку получили?
— Да. Предписывалось заехать за тобой и в Дубровник. Шеф там. Подробности операции должен сообщить мне ты.
— Сообщу. — Мигель, допив чашку, поставил ее на столик.
— Еще?
— Не надо. Лучше слушай, — он отодвинул чашку от себя. — Произошла утечка информации. Кому-то стало известно, что в сектор «С-14» на смену замолчавшему инспектору посылается новая группа. И не просто известно. Нашего шефа Дюпре едва не… Как это по-итальянски?.. Не пришили в Белграде. Но он успел унести ноги. К сожалению, связной оказался не столь проворен, и теперь его холодное тело находится в морге Белграда.
Луиджи недоверчиво хмыкнул.
— Убили и связника?
— В том-то и
— Как будто. — Луиджи мотнул кудлатой головой.
— Значит, сейчас главное — снять Дюпре и взять его на борт нашего «крейсера».
— Это как раз нетрудно, — Минелли говорит быстро и энергично жестикулирует, — мы же знаем его в лицо, а он знает нас. Подойдем к берегу и возьмем его на борт. В этом районе полным-полно туристических судов, с документами у нас полный порядок.
— С какими документами? Во-первых, Дюпре разыскивают те, кто хотел бы вернуть ему небольшой должок по Белграду. Кстати, они не оставят без внимания и нас. Во-вторых, с ним, вероятно, очень хочет познакомиться югославская полиция. После того как он исчез из Белграда, а в дверях его номера осталось полтора десятка пулевых отверстий, сам понимаешь, любопытство полиции очень возросло, и ей тоже хочется поближе познакомиться с нашим шефом. И, наконец, в инструкции особо оговаривается, что мы, по возможности, не должны привлекать к себе внимания.
— Да, но зайти в Дубровник мы должны, а там наш катер будет на виду.
— Вот и надо подумать, как лучше вытащить нашего шефа из этого рая.
— Почему «рая»?
— А я вспомнил Марко Поло. Он сказал: «Если есть рай на Земле, то он в Дубровнике!».
Дубровник. День пятый
Яркое изумрудное море расстилалось большим зеленым ковром до самого горизонта. Ослепительно светило майское солнце. Отовсюду доносились смех и шум двигающихся туристических групп. Насчитывающий не более сорока тысяч человек, город обслуживал почти полмиллиона туристов в год. Построенный на обрывистом мысе над морем, этот город-музей привлекал внимание своей очаровательной красотой. Его мощенные камнем узенькие улочки, огромные каменные стены с величественными башнями, красивейшие площади с фонтанами, дворцы, построенные в стиле барокко и позднего Ренессанса, — город не напрасно считался жемчужиной Адриатики. Человек, раз попавший сюда, навсегда сохранял в душе очарование этого живописного края.
Дюпре стоял на возвышенности и смотрел на город. В белых лучах солнца, высвечивающих контуры монастырей и церквей, Дубровник казался еще красивее. Шарль задумчиво оглядывал город, прекрасно понимая, что эта красота не сулит ему спокойной жизни.
Хотя это он понял гораздо раньше, там, в Белграде. Игра пошла нешуточная. Убийство связного и налет в гостинице совершены явно профессионалами, людьми, превосходно осведомленными, с кем имеют дело. А он до сих пор не знает — кто они. Дюпре понимал, сейчас идет грязная игра, и козыри не в его руках. Главное теперь — выбраться живым отсюда, это единственное, на что он должен ориентироваться.