Голубые холмы Синтры
Шрифт:
Элинор ничего не ответила. Терри Кершоу был известен в колледже своей скупостью. Он даже студентам, с кем порой посиживал в кафе, разрешал платить за свой кофе.
— Спасибо, что предупредила, — вздохнула Элинор. — Увидимся недель через пять.
Терри приехал в тот же вечер. Дон Мигел попросил Элинор вновь съездить повидать Карлоту, и девушка согласилась. Так что был хороший предлог отказаться от приглашения Терри пойти в кино. Она отказалась бы в любом случае, но, имея причину, ей было проще это сделать. Он не мог ни спорить с ней, ни пытаться переубедить. Но… только сегодня.
— Тогда пойдем завтра вечером, —
Они сидели в маленькой гостиной для персонала. Пока они разговаривали, Элинор все время посматривала на дверь. Она подумала, что, если кто-нибудь войдет, Терри придется уйти. Но никто так и не вошел. А поскольку они были наедине, Терри даже попытался взять ее за руку.
— Может быть, вы станете дружелюбнее? Я люблю вас… — Он замолчал и нахмурился, потому что она отодвинулась. — Я ваш директор, — выдавил он сквозь зубы. — Не забывайте об этом, Элинор.
— Пока что нет, — напомнила ему девушка.
Интересно, мелькнула мысль, сильно ли она побледнела? Ее терзал не только гнев, но и тревога за будущее. Жизнь для нее превратится в кошмар на целый год. Может, сменить работу? Но все решено, и даже разговор о перемене стал бы нарушением профессионального этикета. К тому же у нее не было разумного предлога. Не могла же она заявить, что боится возможных приставаний директора!
— Осталось пять недель, Элинор. Я стану вашим начальником… запомните, это похоже на должность капитана корабля, и подчиненным хорошо известно, что это значит.
— Даже если я стану у вас работать, это не означает, что вы можете мне навязываться. Я вам уже сказала, что не собираюсь с вами общаться…
— Я просил вас выйти за меня замуж, а не общаться. Я люблю вас… я никогда раньше никого не любил. Элинор, — он заговорил более смиренным тоном, — не ведите себя так. Если бы вы только знали, как вы мне нужны, вы бы стали ко мне добрее. А вы даже отказываетесь пойти со мной в кино. Пожалуйста, скажите, что вы пойдете.
Она посмотрела на него. Испытывала ли она к нему жалость? Терри явно был влюблен. Но она никогда не сможет ответить взаимностью. А значит, нет никакой надежды, что у них начнется роман. Элинор так ему и сказала. Терри заспорил, попытался переубедить, чем только расстроил девушку. В конце концов он перешел к угрозам:
— Вы пожалеете, что так со мной обошлись! Я ваш начальник, и вы, клянусь небесами, скоро в этом убедитесь! — Терри Кершоу повернулся, распахнул дверь и в гневе вышел, чуть не столкнувшись с одной из горничных.
— Ну и разозлился же он! Твой друг?
Элинор, бледная как мел, уставшая после ссоры, хрипло ответила:
— Как раз наоборот. Он мой враг… и что самое ужасное — следующие двенадцать месяцев он будет моим директором.
Глава 3
Элинор не помнила, когда именно приняла решение. Знала только, что, пока летели дни и приближался отъезд дона Мигела, она пребывала в какой-то нервной спешке, граничащей со страхом. Ей было стыдно, что она позволила Терри себя напугать. И все же мысль о том, что целый год он будет ее начальником — к тому же очень важный для нее год, — привела девушку в такое уныние, что она наконец решила, что это невыносимо и лучше уж принять предложение графа.
Каждый вечер именитый португалец привозил ее в частный санаторий, и однажды вечером, когда они возвращались в отель,
— Спасибо, сеньорита. Я рад, что вы станете подругой Карлоты. Вы не представляете, как сильно понравились ей. Это очень любезно с вашей стороны. — Он замолчал, и Элинор подумала: «Как церемонно и сухо он себя ведет… но ведь, когда познакомишься с ним поближе, понимаешь, что он вполне человечен».
Вслух же она произнесла:
— Но надо многое сделать, дон Мигел. Я не успею за три дня.
— Это понятно. Мы можем подождать.
— Спасибо. — Она подумала, что ей надо написать администрации школы о своем решении на некоторое время отправиться за границу. Она должна получить паспорт и купить одежду на заработанные деньги. Еще написать одному-двум друзьям… к тому же есть Джун… Но она поймет. Вот удивится-то!
Элинор начала размышлять о той жизни, что ей предстояло начать в Португалии. Она, разумеется, попыталась представить себе великолепный дворец дона Мигела. Сначала ей будет непривычно, но ничего страшного. Элинор, как всегда, быстро освоится. В любом случае ей следует заботиться главным образом о Карлоте, к которой она уже привязалась. Если бы им пришлось распрощаться, Элинор понимала, что это расстроило бы обеих.
Уже через неделю с небольшим Элинор поселилась в Паласио де Каштру. Она приехала туда с доном Мигелом и Карлотой. Из окна ее комнаты открывался вид на сады Паласио. Их великолепие подчеркивали прекрасные экзотические деревья, кустарники и цветы. Многие из них предки графа когда-то привезли из разных стран. У нее была собственная ванная комната с шикарной ванной в виде небольшого бассейна и скрытым освещением, а также толстый ковер розового цвета в тон шторам.
Довольно вздохнув, девушка спустилась вниз и вышла на террасу. Чистое синее небо над головой, яркое солнце, радующее глаз буйство цвета, важные павлины, декоративные пруды, редкие виды растений и лазорево-синие васильки. Просто рай! Ей невероятно повезло, что она здесь оказалась! Как же это случилось? Элинор так поспешно покинула Англию, так была занята подготовкой к отъезду, что у нее не было времени удивляться. Теперь она испытала удивление и одновременно радость, что на свое счастье встретилась с доной Карлотой и в результате познакомилась с графом Рамиро Висенте Мигелом де Каштру.
— Мне действительно повезло, — довольно громко произнесла она, стоя на террасе, откуда открывался великолепный вид на сады огромного парка.
Где-то внизу шумели густые леса, вперемежку с полями. Тени, отбрасываемые соснами, напоминали спящих дружелюбных великанов. До нее доносился пронзительный восторженный стрекот цикад. В кустах и зарослях у лужайки порхали щебечущие птицы. Павлины гордо демонстрировали яркое оперение, чтобы привлечь строптивых курочек.
Элинор замечталась и не заметила, как к ней подошел ее работодатель, высокий, мужественный, великолепный. Каждое его движение было исполнено благородства и надменности. Приблизившись к девушке, он с тревогой осведомился о сестре, чье здоровье по возвращении в Португалию оставляло желать лучшего.