Голыми глазами (сборник)

Алёхин Алексей Давидович

Кошерный рейс

В зал транзита один за другим вбегали похожие на черные грибы карикатурные хасиды в своих длинных сюртуках, огромных шляпах на головах, а нередко еще и с запасной в руках, в круглом чемоданчике.

Целый табун хасидов, не поспевающих на свой рейс.

Бледный, усталый от жизни и молитв, в толстых выпуклых очках и длинной бороде с проседью.

Румяный молодой, с плохо выросшей юной бородкой, и явно смущенный этим обстоятельством.

Совсем коротенький хасидик-подросток, но в шляпе

величиной с зонт.

Седобородый профессорского вида, что-то вещающий на английском с американским выговором.

Поспешали со своими одетыми в черное женами учительского вида, с башенками пучков на голове, семенящими за ними, как уточки, мелкими шажками.

И все как один с сумками из duty free, читая на ходу не то листок с молитвой, не то посадочный талон.

По идее, их бы следовало отправлять ковчегом.

Это было похоже на старое черно-белое кино, где все бегают вприпрыжку.

Шляпы то совсем плоские, как сковорода, а то почти цилиндры, да еще сдвинутые на затылок, так что непонятно, на чем держатся. Вероятно, это особое искусство, которому обучают в хасидских школах.

Вот уже и последний торопится, развевая на ходу полы лапсердака.

Успел…

Будапешт 2 мая 2007

Путешествие из Грузии в Джорджию

За минувшие несколько лет тут случились перемены.

Кусочек набережной перед серными банями заново вымощен и ведет к новенькой скульптуре, которую я было принял за памятник основателю заведения. Но это оказался азербайджанский президент Алиев.

Построен громадный имперский храм, декорированный изнутри в стилистике московского метрополитена.

Прежние русские надписи под грузинскими именами улиц почти все заменили на английские, так что сами теперь едва могут разобрать. И торговцы блошиного рынка у Сухого моста окликают покупателей исключительно английским «хелло». Хотя между собой переругиваются все больше по-русски.

Теперь тут все завозят из Турции: стройматериалы, сантехнику, тряпки. А туда ежевечерне закатывают солнце – на мойку или техобслуживание.

Впрочем, мальчик в маленьком кафе все так же пересчитывает пирожные.

Грузинки с грубоватыми лицами волокут блюда с горами нарезанных на полосы лавашей, как охапки дров.

На балконах по-прежнему безмятежно сушатся хозяйские портки, только теперь это джинсы.

В заложенную кирпичами стену ведут заросшие травой каменные ступени, по которым с полвека никто не ходил, кроме разве привидений, но их в Тбилиси отродясь не водилось.

Грузины все так же элегантны. Ну, например: жеваные серебряные штаны, черные лаковые туфли, розовая футболка.

И в пустом переулке на каменной тумбе с тех еще времен сидит овеваемый вечностью толстяк. С таким видом, точно эту же густо сваренную коричневую вечность и отхлебывает маленькими

глотками из чашечки, что держит в своей большой руке.

В Батуми нас поселили в гостинице, которая считается четырехзвездной – видимо потому, что на фасаде не поместилось пятой звездочки. Когда постоялец пытается открыть дверь, то латунная ручка чаще всего остается у него в кулаке. А пластиковая ванна качается, так что стоять в ней, принимая душ, приходится как в лодке. Хорошо, что я умею плавать.

Новое эфемерно. Зато недостроенная бесконечная колоннада возле порта производит впечатление, что здесь возводят античные руины.

Впрочем, гостеприимство дошло до той степени сытости, что у форелей только выковыривают глазки.

А в тбилисском горбатом переулке, где на крыше помятого автомобиля лежала кошка, мне улыбнулась маленькая грузинская красавица лет десяти.

Тифлис – Кутаис – Батум 17–26 июля 2008

Не путать с Константинополем

Веселый город Стамбул.

Где пароходики перекликаются на Босфоре, как муэдзины.

Где рыбный рынок я узнал по запаху прежде, чем увидел его.

Где тут и там поверх византийских кирпичей расползлось оттоманское барокко.

Где у половины турок русские деревенские рожи.

Где торчит в небо пиками минаретов поправшая останки дворца Константина Великого пятиярусная громада Голубой мечети с чаячьим птичьим базаром на куполах, откуда те несколько раз в день взмывают тучей, вспугнутые гнусавыми воплями муэдзина.

Где в углу всякого ресторанчика или кофейни непременно сидит за отдельным столиком седовласый турок и ничего не делает, а только говорит по мобильному телефону или пьет из приталенного стаканчика чай, услужливо подаваемый молодым официантом.

А другие такие же в вечном одиночестве скучают среди своих ковров в бесчисленных уличных лавках.

И на старинных портретах местные художники изобразили множество султанов с сонными глазами, но главным образом их тюрбаны, похожие на пышные белоснежные тыквы, заполняющие б'oльшую часть полотна.

Веселый город Стамбул…

31 октября – 4 ноября 2008

Все включено

Старость – это когда место у бассейна делается привлекательней моря.

Теперь-то я понимаю, что коммунизм – это “all inclusive” плюс кондиционирование всей страны. Пропуском в рай служат здесь розовые резиновые браслетики со значком отеля, которыми окольцованы постояльцы.

Вход обозначен колоннадой из шести пальм с плетеными, будто обитыми дранкой стволами – точно кто-то задумал украсить портиком, да не собрался оштукатурить и распустил рабочих.