Голый король шоу-бизнеса

Серова Марина Сергеевна

– Как ты мне надоела, – сквозь зубы процедил он. – Ну что ты все лезешь и лезешь, лезешь и лезешь!

– Все лезет и лезет! – весело подтвердил Папазян, сжимая мою ладонь в своей. – Я и сам ей сто раз это говорил! Но сегодня я не стану ее за это ругать, поскольку она...

«Идет со мной в баню», – мысленно закончила я его фразу.

– ...помогла мне раскрыть убийство, – завершил Папазян, показывая свои белые зубы.

– У вас нет никаких доказательств, – проговорил Коновалов.

Он молча допил коньяк, потом прошел к столу, наполнил рюмку и повернулся к нам. Он неторопливо пил коньяк и смотрел на

нас насмешливым взглядом. Я обратила внимание, что хозяин клуба уже основательно пьян.

– Вы ничего не сможете доказать, – продолжал он. Алкоголь явно придавал ему уверенности. – Я известный уважаемый человек, а вы кто? Никто! Да если меня арестуют, знаете, что поднимется? Вы вообще знаете, кто мои друзья?

– Даже знать не хотим. – Папазян был непробиваем. – Потому что никакие друзья тебе не помогут. У нас санкция на арест, а ее просто так не дают. Так что мы в себе уверены.

– У меня есть деньги, – помедлив, привел новый аргумент Коновалов. – Так что ничего у вас не выйдет. И засуньте себе свою санкцию знаете куда...

– Нельзя, дорогой, нельзя, – покачал головой Гарик. – Нельзя так с санкцией обращаться, это документ, дорогой мой. Понимаешь? У тебя деньги, а у нас – документ. А еще у нас свидетель имеется и протокол – тоже документ, между прочим. Так что собирайся, дорогой, собирайся, не тяни время. Сейчас по-быстрому все оформим – и отдыхай себе.

– Вы еще скажите – как раз к ужину успеем, – зло поиронизировал Коновалов, разглядывая санкцию, которую Папазян держал перед его лицом. – Все равно у вас ничего не выйдет.

– Выйдет – не выйдет, давай гадать не будем, – подталкивая Коновалова к двери, скороговоркой произнес Папазян. – Поехали, поехали, там люди ждут, дорогой.

При этом он бросил взгляд на наручные часы.

«Знаю я, чего ты ждешь и так торопишься», – подумала я, так как Гарик явно спешил перепоручить Коновалова следователю для допроса и поскорее освободиться для похода в сауну.

Коновалов не спеша сдернул с вешалки плащ, так же медленно набросил его и, окинув нас презрительным взглядом, двинулся к двери, однако Гарик остановил его. Он быстро достал наручники и защелкнул их на руках Коновалова. Игорь Леонидович побледнел и быстро заглянул Гарику в глаза.

– Положено так, дорогой, порядок такой, – притворно вздохнув, сказал Папазян. – Да ты не стесняйся, пошли, пошли!

Когда Коновалова в наручниках проводили через зал, в помещении невольно возникла немая сцена. Гарик остановился в дверях, повернулся и громко сказал:

– Уважаемая публика, всем спасибо за внимание, продолжаем веселиться!

Однако зря надеялся Гарик, что очень скоро мы с ним окажемся в сауне. Все было не так просто. Коновалов наотрез отказывался говорить, отвечать на вопросы следователя, кричал, требовал адвоката, и было ясно, что так просто он ни в чем не признается. Я решила взять ситуацию в свои руки и отозвала Папазяна в сторону.

– Слушай, Гарик, у меня, кажется, есть аргумент, который заставит его разговориться, – задумчиво проговорила я. – Разреши мне поучаствовать.

– Что за аргумент? – тут же поинтересовался опер.

– Долго объяснять, – махнула я рукой. – Сейчас сам все поймешь.

– Ну давай, – пожал плечами Папазян. – Если ты уверена в его эффективности...

– Практически на сто процентов, – усмехнулась я, входя в

кабинет, где с Коноваловым бился следователь.

– ...Я отказываюсь с вами говорить! – восклицал тем временем Коновалов. – Я уже повторял это тысячу раз! С какой стати вы меня допрашиваете? В чем вы меня обвиняете? Где доказательства, где?! Вы держите меня здесь незаконно, и санкция ваша выписана незаконно, это вам любой адвокат докажет! А против меня нет никаких доказательств, потому что я ни в чем не виноват! Никаких убийств я не заказывал, понятно вам? А то, что там говорит какой-то бандит, – так это его проблемы! Он от себя вину отводит, это очевидно! Кроме его слов, у вас ведь ничего против меня нет, абсолютный ноль! – Он махал рукой перед лицом молоденького следователя прокуратуры, красный и взъерошенный.

– А вы не допускаете, – присаживаясь на стул, негромко начала я, – что есть люди, которым и не нужно ничего доказывать? Им не нужны ни документы, ни решения суда... Они сами скоры на расправу. Вы ведь прикарманили деньги не только Карпинского, но и тех людей, которые его кредитовали. А они знаете какими методами работают? Попробуйте догадаться. Могу вам сказать – вы будете просто мечтать умереть смертью Карпинского, настолько она покажется вам безболезненной и легкой.

Коновалов вздрогнул, в глазах его появился испуг. Сейчас он боялся по-настоящему. Лоб покрылся испариной, а руки начали подрагивать. Несколько минут он в панике молчал, затем взорвался криком:

– Я отказываюсь с вами говорить! Я уже это повторял! Я ни с кем не буду говорить, а с вами особенно! И никого я не боюсь! Это мои деньги, это мой клуб, и ни с кем я делиться не собираюсь! А вы... Вы уходите, я вас ненавижу, у меня на вас уже аллергия начинается!

– Примите кларитин, – посоветовала я, поднимаясь.

Гарик последовал за мной.

– Ну как? – спросил он меня в коридоре. – Ты думаешь, прокатит?

– Очень на это надеюсь, – со вздохом проговорила я и набрала номер на сотовом...

* * *

Лелек и Болек сидели в своем белом «БМВ» с московскими номерами напротив РОВД. Вид у обоих был серьезный и сосредоточенный. Увидев, как я спускаюсь по ступенькам на улицу, Болек опустил стекло. Я подошла вплотную.

– Ну что? – высунув голову, спросил он.

Я молча протянула ему диктофон. Болек кивнул, чтобы я садилась в машину, и включил кассету.

«...Никого не боюсь, это мои деньги, мой клуб, и ни с кем я делиться не собираюсь!» – послышался истерический голос Коновалова.

Лелек и Болек переглянулись, и на лицах обоих появилась нехорошая улыбка.

– Это мы еще посмотрим, – проговорил Лелек, выключая диктофон.

– У вас есть еще ко мне вопросы? – спросила я.

– Нет, – переглянувшись с Болеком, ответил Лелек.

– Претензии, может быть, остались? – прищурившись, уточнила я.

– Да нет, нет, – махнул рукой Болек. – Давай иди, спасибо. Извиняй, если что не так.

– И вам не хворать, – бросила я, с удовольствием покидая «БМВ».

Я села в свою машину и быстро завела мотор и тронулась с места. Мне не хотелось задерживаться возле РОВД. Я поскорее приехала домой и легла на постель. После встречи с Лелеком и Болеком я чувствовала огромную усталость.