Голый шпион. Русская версия. Воспоминания агента ГРУ
Шрифт:
Норвегия потеряла в годы войны более половины своего флота. Вклад норвежских моряков в обеспечение успеха союзных сил трудно переоценить. Но важнейшая роль норвежцев заключалась все-таки не в транспорте горючего для англо-американских войск. Главной и наиболее важной их миссией была разведка. Сикрет Интеллидженс Сервис превратила Норвегию в свой разведывательный форпост.
Всего в стране существовало три основные разведывательные сети, созданные британцами. Первая — вдоль побережья Норвегии. В ее задачу входило наблюдение за перемещением флота вдоль изрезанной береговой линии Норвегии. Мало кому известно, что в годы войны практически весь гитлеровский флот базировался
Вторая сеть из примерно семидесяти разведывательных станций, оборудованных радиосвязью, действовала внутри страны. Третья «паутина» принадлежала исключительно СОЕ — Управлению специальных операций Великобритании, созданному в годы войны для проведения диверсий и саботажа на территории оккупированных фашистской Германией стран и помощи движению Сопротивления.
Через центры подготовки СОЕ прошли тысячи норвежцев. После войны они стали опорой не только для службы национальной разведки, но и для британской МИ-6.
Норвежцы обучались в нескольких разведцентрах на территории Великобритании. Так называемая Независимая норвежская рота № 1 имени Мартина Линге базировалась в центре СОЕ в местечке Авцемор, на севере Шотландии. Линге был одним из первых норвежских разведчиков, погибших в ходе секретной операций СОЕ осенью 1941 года.
Норвежские разведгруппы из Авцемора засылались в Норвегию по маршруту, известному как «Шетландский автобус», с британских Шетландских островов на рыбацких шхунах в шторм и непогоду к берегам родных фиордов.
Часть диверсионных групп проходила подготовку в учебном центре под названием «Станция номер 17», который находился в графстве Хертфордшир. Всего за годы войны выпускники СОЕ провели почти полторы сотни операций. Успех одной из таких вылазок фактически сорвал реализацию немецкого атомного проекта.
Фашисты выстроили в Норвегии наХардингер Плато завод по производству «тяжелой воды». Она была необходима для замедления нейтронов при цепной реакции в атомной бомбе. В феврале 1943 года норвежская группа «Грауз», заброшенная на плато из Великобритании, вышла на объект и после высадки подкрепления проникла на территорию завода. Взорвав хранилище «тяжелой воды» и большую часть ее запасов, норвежцы разрушили последние надежды Гитлера на создание «оружия возмездия».
На исходе Второй мировой в британский плен попали все дислоцированные в этой стране немецкие войска. Осенью 1944 года по команде из Лондона тайная армия норвежского сопротивления «Милорг» и отряды Управления специальных операций провели крупнейшую за годы войны диверсию. Разрушив мосты, переправы и пути сообщения по всей стране, они заперли немецкие части в Норвегии, не позволив гитлеровскому руководству перебросить их на восточный или западный фронт. Заблокированной оказалась полумиллионная группировка войск противника.
Боевое братство, скрепленное в боях — это немала сила. Англия после войны имела в лице Норвегии не только благодарного друга, но и верного помощника. Наша разведка должна была считаться с таким положением дел в стране.
«Марк» рассказывал мне о «друзьях» английского посольства. Эти «друзья» были чаще всего бывшими выпускниками учебных центров Управления специальных
Однако к концу пятьдесят восьмого года вся эта карусель бесконечных явок, поездок и конспиративных встреч без отпуска и без выходных в течение пяти лет непрерывной работы довела меня до болезни. У меня началась нервная экзема. Язвы появились сначала на руках, затем на шее и груди.
Чтобы не оказаться на больничной койке, я решил вернуться в Москву. Для Майи Александровны пребывание в Норвегии тоже не осталось безоблачным. В Осло ей пришлось прервать беременность. Мы хотели оставить ребенка. Но наше желание не совпадало с планами начальства. Майя тоже была задействована в оперативной работе. Генералов, — ив Москве, и в Осло, — интересовала лишь непрерывная и эффективная работа их подчиненных. Здоровье и благополучие сотрудников в таких случаях, как правило, в глазах начальства отходят на второй план.
Тогда мы с Майей отважились на маленький семейный бунт. Я понимал, что обрекаю себя на гнев руководства, но купил билеты на самолет и вылетел с женой в Советский Союз.
В управлении Генштаба начальство встретило меня более чем прохладно.
— Когда собираешься обратно в Осло? — сурово спросил меня вице-адмирал Яковлев, один из руководителей стратегической разведки ГРУ в ту пору.
— Никогда! — выпалил я.
— Что?! — возмутился вице-адмирал. — Да я с тебя погоны сниму, мальчишка!
И снял бы, если бы не ребята из английского направления. Это они, узнав о пиковой ситуации, предложили мне после отпуска перевестись в их отдел и быстро помогли этот перевод оформить. Центру пришлось перепоручить «Фебов» военному атташе в Осло генералу Пахомову.
Рассказ десятый
Кенсингтон Пэлас Гардене 10. Уверен, что тем, кто когда-либо жил или работал в Лондоне, этот адрес хорошо известен. На жаргоне дипломатов и в свободном переводе на русский язык он звучит так: «Садово-дворцовая улица, дом 13». Это адрес российского посольства в Лондоне.
Насколько я помню, вся эта улица длиною в полмили — это своего рода лондонский посольский посад. Здесь расположены представительства 12 стран. Помимо советского — французское, японское, норвежское, румынское, финское, чешское…
Все они соседствуют со стоящим немного поодаль Кенсингтонским дворцом — одной из резиденций британской королевской семьи. Этот скромный и небольшой по размеру дворец построили в конце XVII века как пригородный особняк графа Ноттингемского. В 1689 году его выкупил за 18 тысяч фунтов король Вильгельм III. Именно в этом дворце он принимал в 1698 году гостившего у него российского императора Петра I. Если верить хроникам, русского гостя тогда мало интересовали прекрасные картины, которыми был украшен Кенсингтонский дворец. Зато ему чрезвычайно понравился находившийся в комнате короля прибор для наблюдения за направлением ветра.