Гомогенез

Olegern

2. Согласно закону, наследственно больным считается тот, кто страдает одним из следующих заболеваний: врожденное слабоумие [32] ; шизофрения (нарушение связности психических процессов): душевное заболевание, характеризующееся полным распадом личности, притуплением чувств, отрешению от внешнего мира; циркулирующее помешательство: душевное заболевание, характеризующееся чередованием периодов крайней возбужденности и глубокой депрессии, наследственная падучая (эпилепсия), наследственные судороги, наследственная слепота, наследственная глухота, тяжелые физические уродства.

32

Из энциклопедии по психиатрии Д. Еникеевой: «...в целом доля наследственно обусловленных форм среди всех случаев олигофрении составляет от 69.5% до 90%. Среди детей

умственно отсталых лиц процент олигофрении существенно выше, чем среди детей от нормально развитых родителей. Риск рождения умственно отсталого ребенка при браке между двумя олигофренами составляет 42.2%, при умственной отсталости одного из родителей - 19.9%, а при браке двух нормальных людей - всего 1.3%».

3. В дальнейшем стерилизации могут быть подвержены лица, страдающие тяжелой формой алкоголизма. Окончательное решение о применении стерилизации выносится судом охраны общественного здоровья».

Могут ли гуманисты, моралисты и прочие представители той же породы опровергнуть логичность и целесообразность этих действий, которые, кстати, почти дословно повторяют рекомендации Российского Бюро по евгенике Российской АН (Филиппченко, 20-е годы, Ленинград)?

Что интересно, эти же самые моралисты считают вполне если не гуманными, то целесообразными войны «за правое дело» (войны не будет; будет борьба за мир, да такая, что камня на камне не останется), которые, по словам некоторых из них, и служат естественным отбором. Но где тут естественность?! Здоровые призываются в армию, причем одновременно умные - в те виды войск, которые противником уничтожаются в первую очередь: ракетные, связь, ПВО и т.п., а больные (как физически, так и умственно) остаются в тылу как непригодные к мобилизации. Это было понятно, в отличие от моралистов, руководству СС; из той же «Расовой гигиены...»:

«Война не только уничтожает носителей лучшей наследственности, но, параллельно с этим, еще и сохраняет жизнь неполноценным».

Однако подавляющее большинство гуманистов и т.д. не одобряет войну куда меньше, чем эвтаназию неполноценных младенцев [33] и другие евгенические мероприятия. Этот, на первый взгляд, парадокс решается очень просто: на войне люди гибнут «сами по себе», а тут решение о жизни и смерти надо принимать лично. А взять на себя ответственность - задача не для гуманиста. Бездействие обычно de jure не считается преступлением, в отличие от действия, которое еще неизвестно как обернется [34] .

33

Суть евгеники все же не только в работе ОТК в роддоме. Современная наука имеет гораздо больше возможностей для той же отбраковки, причем на гораздо более раннем этапе. Скажем, тот же синдром Дауна однозначно определяется на любой стадии, поскольку вызывается лишней хромосомой. Многие наследственные болезни так же возможно определить генетическим анализом. Но многие ли семейные пары считают необходимым произвести генетический анализ - кто у них может родиться и стоит ли рожать вообще? Более того, многие отклонения от нормы сейчас достаточно легко и с высокой степенью точности определяются УЗИ и т.д. Однако, большинство людей даже не планируют беременность заранее - когда получится, тогда получится: и что получится, то получится.

34

Встречаются случаи (и не так уж редко), когда разум пасует даже не перед этикой, а просто перед... да такого и слова нет! Случай, описанный отнюдь не в желтой прессе, прочитанный много лет назад: Больной какой-то генетической болезнью лежал в больнице на где-то 10-й пластической операции. Название болезни в памяти не отложилось, но суть такова: при полном сохранении умственных способностей - врожденная глухота и деформация костей черепа. Фото, приведенное в статье (после многочисленных операций) производит впечатление как бы полностью вылепленного лица, похожий вид кожи у заживших ожогов. Так вот, в этого пациента влюбилась медсестра и вышла за него замуж. И тут началось самое интересное: они решили завести ребенка, зная, что вероятность рождения с той же болезнью 50%. Родили. Попали в эти 50%. Не знаю, как для вас, а для нас как-то странно выглядит позиция «я рожу ребенка, и буду его очень любить, и я знаю, что он будет вынужден перенести множество операций и все равно никогда не будет здоров (в частности, не будет слышать)». Думаете, этим все ограничилось? Через некоторое время они родили еще одного. Мотивация, описанная в статье, была приблизительно такой: одному первенцу будет сложно в жизни (обратите внимание, что многие пластические операции нельзя делать до тех пор, пока человек не перестает расти), а братик его поддержит. Вот такая история, проникнутая гуманизмом...

Еще одно отступление, на этот раз - в защиту Спарты

«Люди

хвалят и бранят чаще всего то, что принято хвалить или бранить».

– Ф. Ларошфуко

«Люди охотно верят тому, чему желают верить».

– Цезарь

Относительно Спарты существует два живучих предубеждения. Первое - о тупости жителей Лакодемона. Второе - о жестокости их обычаев. В действительности же все обстояло несколько иначе, а такая дурная слава обязана своим происхождением традиционным противникам спартанцев, которые за словом в карман не лезли. Спарта была весьма непохожа на них, а в сторону иного всегда летят плевки.

Сначала поговорим о их предполагаемой тупости.

Когда один афинский ритор назвал спартанцев «неучами», Плистоанакт, сын Павсания, ответил: «Верно, только мы из греков не научились от вас ничему дурному».

С первого взгляда многие принимали за тупость неразговорчивость, так контрастирующую с болтливостью жителей Афин и берущих с них пример. Трепа и демагогии в Спарте не любили, а обращали внимание на точность и ясность речи. Всяческие «златоусты» всегда обламывались в отношении спартанцев, так как те не давали себя заболтать. Даже послы в Спарте получали ответы: «Так и передай: ты едва смог завершить свою речь, а у нас едва хватило терпения ее выслушать!»

Кто-то в присутствии Агесилая похвалил ритора, сказав, что «он умеет представить великим даже незначительное дело», но спартанский царь не разделил восторга: «я не считаю хорошим сапожником того, кто на мелкую ногу шьет огромный башмак». А когда некто порицал философа Гекатея за то, что он за званым обедом не проронил не слова, Архидам заметил: «Кто умеет говорить, умеет выбирать для этого время».

Вместо риторической аляпистости спартанцы выработали тот стиль, что получил название лаконичной речи, когда немного простых слов заключают в себе много глубокого смысла и которой восторгались с тех времен до наших. Мало кто сейчас вспомнит какой-нибудь пассаж из знаменитых «филиппик» Демосфена, в то время как лаконичные фразы повторяет практически каждый в виде афоризмов.

«Верно выразился тот, - писал Плутарх, - кто сказал, что быть спартанцем - значит заниматься скорей философией, нежели гимнастикой». Среди первых семи мудрецов, признанных во всей Элладе, был и спартанец Хилон. И первая в Греции обсерватория, где были гномон и солнечные часы, создана Анаксимандром именно в Спарте.

Спартанским порядком восхищались многие авторы, даже принадлежащие к враждебному им лагерю: Плутарх, Страбон, Ксенофонт... У последнего (кстати, уроженца Афин и очевидца пелопонесской войны) Спарта вызывала сплошные восторги. (Он и сам был достоин уважения спартанцев. Чего стоит прорыв группы греческих наемников из глубины персидской территории под его командованием). Даже великий киник Диоген, язвивший по поводу всех и вся, удостоил Спарту парой лестных слов. Когда у него, возвращавшегося с Пелопонеса, спросили, откуда он и куда, Диоген ответил: из андрона в гинекей, т.е.
– из мужской части дома в женскую. А когда у него спросили, видел ли он где хороших людей, ответил: людей - нет, детей - в Лакодемоне. Даже у тех, кто явно не нахваливал Спарту, у того же Платона, она проглядывает как прототип некоторых идей. Нравы элиты в его «идеальном государстве», похоже, срисованы с нравов Лакодемона. «Семейный кодекс» спартанцев также был им воспринят и развит.

Плутарх говорит и о музыкальности спартанцев. Для подтверждения он приводит слова известных поэтов о Спарте - Терпандрома: «Юность здесь пышно цветет, царит здесь звонкая Муза» и Пиндара: «Там хороводы ведет Муза и Красота». Он также заявляет о тесной связи между музыкой и храбростью спартанцев и цитирует уже спартанского поэта: «Кифары звук мечу не станет уступать». Примечательно и то, что перед сражениями в числе своих покровителей спартанцы приносили жертву музам.

Конечно, прежде всего превосходство спартанцев заметно в военном приложении. Однако, и война - это ведь не только забава для тупых громил.

В ходе Пелопонесской войны почти не было фронтальных сражений «стенка на стенку». Это прежде всего была войной мозгов: многоходовых стратегических замыслов, дипломатической игры. И в этом Спарта взяла верх. При этом была продемонстрирована превосходная гибкость и обучаемость. Ранее абсолютно сухопутное государство к концу войны выигрывало морские сражения у самого морского до той поры Афинского Союза. И т.д., нам не хочется здесь пускаться в исторические подробности, приведем лишь несколько иллюстраций.

Пелопонесская война длилась тридцать лет. Столько потребовалось, чтобы у противников Спарты истощились все резервы. Фукидиду не простили неудач во Фракии, осудили и изгнали (вероятно, историк он был лучший, чем стратег). Ламах и Демосфен (не путать с оратором) погибли на Сицилии. Алкивиад несколько раз менял сторону из-за интриг и приносил успехи каждой, в результате - бросил это дело. Ксенофонт, открыто симпатизирующий спартанцам, тоже был изгнан и ушел наемником к персидскому принцу. И кончились в Афинах герои, остались одни демагоги.