Гомункулус Зуммингера. Рецепт Парацельса

Шумин Андрей и Сляднев Сергей

После долго молчания Зумм спросил, – Так что мне делать, учитель?

– Думать, Зумм, думать, а потом делать. Дальше ты должен будешь до всего дойти сам. В этой алхимии рецепты помогают только до определенного уровня плотности. Дальше только твоя воля и искреннее желание по велению самой твоей души сможет создать это самое нечто! Можешь посоветоваться с кем-нибудь еще, – рассмеялся Парацельс и подумал про себя, – сумасшедший ученик, это подарок судьбы! Такой, как и я, это очень хорошо. Только такие необыкновенные, не похожие ни на кого, способны сделать то, что не смогут все остальные – одинаковые и предсказуемые. Это и понятно.

Зуммингер задумался. Он прокручивал в

голове все прошлые опыты с гомункулами, которые они проводили с учителем. В самом начале экспериментов это казалось невыполнимым, но потом, вдруг, стало получаться! Зумм вспоминал свое первое существо, которое выросло в колбе, и восхищался радужным созданием. Видны были лишь неясные очертания маленького человечка за стеклом. Зумм вновь вернулся в тот день, когда учитель аккуратно разбил колбу и маленький силуэт гомункула оказался на свободе. Их первый образец прожил недолго, всего несколько дней. Парацельс сразу отдал его на попечение Зумма. Зумм играл, беседовал с ним и за короткое время сильно привязался к своему маленькому воспитаннику. Гомункул оказался необыкновенно способным, внимательным и нежным существом.

– Эта нежность у него от тебя, Зумм! – смеялся учитель, наблюдая, как гомункул радуется присутствию Зумма. – Что ты с ним такое делаешь, Зумм? – спрашивал Парацельс.

– Ничего, учитель, я только рассказываю ему веселые истории, читаю стихи и гуляю с ним.

– Понятно, – отвечал учитель и продолжал посмеиваться, – видимо основная часть обучения проходит на другом плане? Советуешься по части воспитания со своим жуком, Зумм? Ладно, что ты там скрываешь в своей коробочке, открой тайну своему учителю, – Парацельс улыбался в ожидании услышать от Зуммингера признание.

– Не знаю ни о каких жуках, учитель, и тем более, как все происходит с этими гомункулами.

Их первые искусственные существа жили не долго. Эту задачу Парацельс не мог решить еще и потому, что у него было много других интересных начинаний. Зуммингер напротив, очень заинтересовался вопросом продолжением жизни эфемерных существ и сильно переживал, когда, достигнув определенного порога развития, его гомункулы переставали расти и развиваться, а потом медленно таяли. Нет, они не умирали, Зумм считал, что они полностью переходили на тонкий план существования. Переходили или попросту возвращались туда, откуда на время привлекались манипуляциями алхимиков.

Действительно, их действия по выращиванию гомункулов, выглядели очень необычно. Здесь надо раскрыть одну тайну для тех, кто думает, что Парацельс и впрямь верил, что можно создать существо таким примитивным способом, как это описывается во всех книгах. Если кто-то прочтет его рецепт и поверит в необходимость дословного выполнения этой процедуры, то он наверняка ошибется и разочаруется. В Средние века люди были не менее изобретательными, чем в наши дни, поэтому не стоит недооценивать алхимическое искусство.

Парацельс пробовал производить гомункулов по аналогии с рождением человека. Путем механических и духовных манипуляций привлекал особый вид «небесных семян». Эти самые «небесные семена». Привлеченные действиями алхимика, семена, как завороженные спускались в заранее приготовленную им форму. Затем они прорастали в твердое пространство, насколько это было возможно, и на некоторое время становились гомункулами. Каждый шаг был чрезвычайно важен, но особенно процесс привлечения и выбора определенной группы семян. Никакое последующее воспитание не сможет изменить то, что было изначально.

Зумм несколько раз пытался добиться разъяснений у Парацельса по поводу «небесных семян», но учитель всегда уходил от ответа. Зумм расстраивался, но сейчас

он осознал тактику Парацельса, который хотел, чтобы ученик сам ступил на эту дорогу и начал самостоятельно двигаться по пути познания. Зумм считал, что «небесные семена», это невоплощенные души. В то же время у него зародилось сомнение по поводу невоплощенных душ. Может, это категории всем известных существ с темных планов, которые неравнодушны к мужчинам или женщинам? Зуммингер продолжал сомневаться и старался понять, кто они? В каждом отдельном случае, размышлял Зумм, они могут принадлежать к разным категориям тонких существ, в зависимости от поставленной задачи. Ему хотелось верить, что пойманные «небесные семена» делают выбор самостоятельно, а задачей алхимика осознать проблемы, вникнуть в ситуацию, понять сущность страданий человека, чтобы помочь провидению выбрать определенную небесную сущность для помощи, было проделано много серий экспериментов. Последний опыт с гомункулом оказался очень эффективным. Зумму удалось призвать небесное семя, из которого появилось особенное существо. Зумм часто вспоминал, как он сразу спрятал его от учителя, сохранив при этом весьма оригинальным способом. Когда он об этом вспоминал, то на его лице появлялась улыбка.

В тот раз Парацельсу показалось, что он наконец-таки достиг успеха. Именно этот образец полностью было, удовлетворил Парацельса, но этот экспонат вскоре исчез странным образом, и он счел это направление тоже неэффективным. После этого все последующие эксперименты пошли по ложному пути. Постепенно Теофраст охладел к производству гомункулов, позволив своему ученику самостоятельно продолжать эксперименты.

Зумм лежал на кровати в соседней комнате с учителем и слышал, как Парацельс ходил по комнате, что-то читал вслух, вздыхал, садился за стол и листал свои рабочие тетради и снова беспокойно ходил. Готовится к приему, – подумал Зумм, закрыл глаза и перед тем, как заснуть решил во всем положиться на мудрость Господа. Пусть будет так, как Он сочтет нужным. После решения этого внутреннего конфликта, Зумм уснул крепким спокойным сном.

Проснулся Зумм от того, что учитель тормошил его за плечо.

– Вставай, Зумм, князь прислал за нами карету.

– Что, и я тоже? – Зумм не ожидал, что Парацельс возьмет его с собой.

– И ты конечно! Как без тебя, Зумм? Представлю тебя, моего ученика, лучшего ученика и продам тебя князю! – рассмеялся Парацельс. – Не бойся, – снова рассмеялся учитель, – у тебя такая родословная, что у князя денег не хватит за тебя заплатить! Надень лучшее, что у тебя есть. Да только смотри, чтобы не выделялся на моем фоне.

– Что вы, – отвечал Зумм и продолжал быстро одеваться. – Я подозреваю, учитель, что вы хотите оставить меня у князя. Мне так показалось, – Зумм вопросительно посмотрел на Парацельса.

Тот задумчиво смотрел в окно. Зумм присмотрелся к учителю и заметил, как блестят его глаза. Это был верный признак того, что учитель смеялся про себя. Явно не к добру задумался этот древний алхимик, – беспокоился Зумм. И он не зря беспокоился. Если учителя разрывает внутренний смех, то дело дрянь.

Дорогие читатели, возможно, это современное выражение для Средних веков не совсем подходит, но главное смысл, так ведь? Вот и хорошо, что вы все понимаете. Согласие в наших рядах, единение мыслей – это залог нормального восприятия. Ни в каких документах вы не найдете информацию о том, что Великий Парацельс «продал» своего ученика. Даже не ищите. Считайте, что упоминание об этом – безответственная придумка рассказчика. А может, Парацельс еще сделает это, кто знает? Еще не время делать выводы. Давайте дождемся результатов их визита к князю.