ГОН
Шрифт:
***
– Товарищ генерал-лейтенант! В вверенном мне подразделении без происшествий! Все работы выполняются согласно согласованному графику. Доложил майор Николенко!
– Алексей Иванович! Леха! – Леонид Ильич сграбастал завгара в объятья и, как мне показалось, даже немного потряс.
Я в немом удивлении переводил взгляд с начальника гаража на Брежнева и обратно. То, что главный по механикам заранее распознал прибытие высокопоставленных лиц и успел скатиться с третьего этажа, это в принципе ожидаемо. Как и то, что майоры с генералами оба в пиджаках и галстуках. Но трясти-то зачем?
– Саш, это, понимаешь,
Я уважительно пожал протянутую руку. Теперь понятны все объятия с похлопыванием по плечам и пулеметные «как сам» и «где вася сейчас».
– Ты за своим швабролетом? Пошли, покажу все! Мы как чувствовали твой приезд и недавно освободили его из заточения в запчастях.
Пристроившись в хвост представительной процессии, я лениво размышлял, какое еще прозвище можно придумать для получившегося агрегата. Мысли плавно скользнули на СУ-76. Во время войны была самая производимой машиной после Т-34. Ладно, прозвище «голожопый фердинанд» однозначно вытекает из похожей на немецкий «фердинанд» конструкции, а «сучка» из «самоходной установки». Но вот как прозвище «коломбина» прилипло-то к самоходке? Что общего между французской служанкой из комедий и гусеничной техникой?
– Вот это да... – Брежнев медленно шел вокруг машины, пристально разглядывая получившуюся конструкцию.
– Леонид Ильич! Так может, опробуйте, хотя бы по двору? Вон комбинезон чистый лежит, а на улице не так уж и холодно. Но если что, бушлат или фуфайку тоже найдем!
Вот ведь жук... Ну когда успел, ведь вроде все время рядом был и никуда не отлучался? Брежнев поразмышлял буквально пару секунд и решительно кивнув головой, тут же принялся переодеваться. Приняв аккуратно сложенный пиджак с брюками, я с удивлением увидел на Ильиче точно такие же семейные трусы, в которых щеголял и сам. Вот вам наглядное единение партии и народа: кто я и кто Брежнев? А труселя с одной фабрики!
Поправив лямки, Леонид Ильич как-то удивительно ловко подтянулся на каркасе и подогнув колени, одним слитным движением уселся на место водителя. Ничего себе! Я в свое время карабкался туда как беременная утка. В 1936м году Л.И.Брежнев был курсантом Забайкальской танковой школы. Ага, теперь понятно: так заныривать в узкие дырки и лючки тренируются только танкисты и подводники.
Тем временем мой начальник хищническим взглядом осмотрел доступное с водительского места. Приноравливаясь, понажимал педали и покрутил рулем. Пару раз легонько качнулся в кресле и попрыгал в нем. Глянув на близко расположенные трубы каркаса, неодобрительно покачал головой. Ну вот мне и повод пораньше начать внедрять защитные шлемы! Там же в принципе нет ничего сложного, а уж какой-нить стеклопластик для члена ЦК найдут 100%!
Услышав рык двигателя, я уперся и всем телом толкнул створку ворот. Во вторую точно так же вцепился клещем Николенко. Ворота, предательски проскрипев об отсутствии смазки, распахнулись в довольно просторный внутренний двор. Ляпота: ветра нет, солнце практически в зените. Я послюнил палец и поднял руку вверх - не, точно температура больше нуля. Весна!
Пару раз дернувшись, перепалац выкатился на простор. Сделав пару пробных кружков по двору, Ильич внезапно газанул. Эй, там же аж четыре литра об восьми цилиндрах!
– Вот это да! – к нам повернулось залепленное грязным снегом лицо – Алексей Иванович, надо непременно испытать эту машину на более открытом пространстве. Такое держать в заперти немыслимо!
Завгар, обессиленно привалившийся к створке ворот, потер грудь в районе сердца и кивнул. Я подошел и всмотрелся ему в лицо. Тут же откликнулась лечилка: Признаков инфаркта не обнаружено. Интересно, а если бы Ильич повредился, с какой формулировкой шпыняли бы завгара? «Позволил члену ЦК угробить самого себя» или «не обеспечил достаточного места во внутреннем дворе»?
– Леш, прости! Совсем забыл о силе двигателя – к нам подошел до сих пор отряхивающийся Брежнев – на прошлой машине все было гораздо спокойней.
– А что, была еще и прошлая?
– А как же! Только она под Алма-Атой сгорела.
– Сгорела? – Николенко аж посерел, видимо представляя себе картины одну ужаснее другой.
– Да ладно тебе, там все хорошо получилось. Лучше чаем меня угости, а то чего ты как нерадивый хозяин? – Леонид Ильич обхватил завгара за плечи и подтолкнул в глубь гаража.
Так, где чай, там и очередные расспросы про жизнь и кто где кого видел. Значит, у меня есть как минимум полчасика. Подойдя к багги и посмотрев внутрь, я понял, что самому прокатиться не получится: все было заляпано грязным снегом, а комбинезона на замену мне почему-то никто не предлагал.
Ладно, скоро и на моей улице перевернется грузовик с конфетами. Александр Яковлевич уже развил большую движуху на предмет «где можно покататься начальству». Если я правильно понял разговры, то основным кандидатом является площадка в Крылатском. Там во время войны танкисты тренировались танками рулить, так что там горок и буераков имеется в достаточном для удовлетворения любого джипера количестве. Я даже мысленно сверялся с картой: ведь неплохое место - и недалеко и дорога есть и охрану обеспечить не сложно.
А вот и сам Рябенко, легок на помине. Подошел к багги, и задумчивая хмыкнув, попинал носком сапога колесо.
– Саш, я чего тут вспомнил. Так как же все-таки яйца надо варить? – он повернулся ко мне.
– Какие яйца?
Глава 22
– Ну яйца секретные эти. Которые надо варить ровно две минуты.
Я, подняв брови в немом удивлении, уставился на начальника охраны. С чего это он меня спрашивает про готовку? Ведь Брежневу готовит Виктория Петровна, я-то каким тут боком?
– Ну ты головоломку загадывал, с часами!
А, все, наконец-то вспомнил. В самом деле, недавно прикрывая наши делишки с послезнанием, загадал первую попавшуюся загадку. Есть песочные часы на три, четыре и пять минут. Как с их помощью отмерить две минуты?
– Да там все просто. Берем часы на три и пять минут и переворачиваем одновременно. Как первые отсчитают три минуты, начинаем варить яйца. А как вторые свои пять – достаем.
– Епрст! А зачем же тогда часы на четыре минуты?