Гончаров и Бюро добрых услуг
Шрифт:
– Убирайтесь. Не люблю тех кто подслушивает разговоры.
– Я подслушивала? Господь с вами! Дверь была приоткрыта, а ваша жена так кричала, что не услышать её мог только глухой.
– Это не меняет сути дела. Воспитанный человек сделал бы вид, что ничего такого не слышал, но вас это не касается. Вы новые хозяева и вам все можно.
– Константин, чего ты так раскричался?
– Внося дымящийся кофе укоризненно спросила Милка.
– Такой шум стоит, аж уши закладывает. Даже на кухне мне было слышно, как ты просишь кофе. Уважаемая, не обраащайте на него внимания, скажу
– Ну и как, поймал?
– Иронично спросила баба.
– Двоих поймал, а третьего пришлось пристрелить. Но вы не волнуйтесь, тот третий, матерый убийца и серийный насильник, о нем давно пуля скучала. Не буду вам больше мешать. Пейте кофе, Костя, коньяк в столе.
– Она кофе не пьет.
– Брюзгливо проскрипел я вслед уходящей Милки.
– А вот теперь выпью.
– Усаживаясь на место рассмеялась она.
– Выпью ваш кофе и приче с коньяком. Из вашей жены получился бы отличный дипломат.
– Не ваше дело.
– Снова взорвался я.
– Из неё получилось то, что получилось и ни граммом больше. Пейте свою бурду и проваливайте.
– А вы начинаете мне нравиться. Подлейте мне коньяку.
– Во-первых, я не девушка, чтобы нравиться, а во-вторых, коньяк вам нельзя поскольку вы за рулем.
– Почему вы решили, что я за рулем?
– Потому что вас видели, когда вы выходили из-за руля. Достаточно.
– Достаточно, но глупо. Выходящей из-за руля меня видеть никто не мог, потому как я не умею водить машину. А то что меня видели выходящей с левой стороны - это вполне возможно. В моей машине правый руль. Ее продавали почти в два раза дешевле чем левостороннюю, на это я и клюнула.
– Ладно. Зачем вы пришли?
– Спросил я немного отмякнув, хотя прекрасно понимал, что её простецкий ответ всего лишь один из многочисленных бабских приемов.
– Чего вы от меня хотите?
– Сейчас отвечу, но сначала не мешает познакомиться. Ваше имя, отчество и фамилию я знаю достаточно хорошо, а меня зовут Вера. Вера Вениаминовна Верещагина.
– Уж не родственница ли вы знаменитому художнику?
– К сожалению, нет, хотя мои предки имели к художественному промыслу самое непосредственное отношение, правда не в плане живописи, а больше по части художественной ковки. Иногда и золотом не гнушались, но исключительно для себя. Например моя бабушка Варвара Васильевна Верещагина и её отец Василий Вячеславович Верещагин, вместе со своей сестрой Верой Вячеславовной Вере...
– Замолчите!
– Совсем сбитый с толку вскричал я.
– Сплошное ве-ве-ве. С ума сойти можно!
– Кто вас ко мне прислал?
– Вот из - за этого ве-ве-ве я сюда и пришла. Обратиться к вам мне посоветовала ваша бывшая жена, Елена.
– Прекрасная рекомендация.
– Иронично заметил я.
– А что вы имеете против? Независимая, современная женщина со своим взглядом и твердыми убеждениями. Умеет за себя постоять и...
– Хватит, любезная!
– В который уже раз психанул я.
– Наверное вы не за тем пришли, чтобы обсуждать со мной недостатки и достоинства моих бывших жен! Немедленно рассказывайте суть вашего дела, или убирайтесь к чертовой
– Хорошо.
– Удивленно на меня посмотрев она неожиданно замолчала и уже спокойно добавила.
– Но вы все - таки хам. А суть моей проблемы такова... Но сначала посмотрите на эти вещи.
– Из своей знаменитой сумочки она вытащила ажурную серебряную коробочку и бережно её открыла. Чуть помедлив она поставила её на стекло и неохотно придвинула ко мне.
Подцепив кончиком карандаша я подтащил её ближе. Потом взгромоздил очки на нос и засунул его в эту самую шкатулку. Однако ничего путного я там не увидел, если, конечно, не считать массивного мужского перстня. Захлопнув шкатулку я небрежно её оттолкнул и вопросительно уставился на Верещагину.
– Мне совершенно не понятна ваша реакция.
– Отставляя чашку возмутилась она.
– Я поражаюсь, вы даже не разглядели печатку.
– А зачем её разглядывать? Мне без того понятно, что на ней стоит вензель начальных букв вашего славного рода Вевеве. Я верно говорю?
– Верно.
– Не могла не согласиться она.
– Но в том - то и весь фокус, что сама я, единственная наследница этого рода, имею только одно золотое колечко с этим вензелем. Оно досталось мне от бабушки, матери отца, Варвары Васильевны Верещагиной. Посмотрите и сравните клеймо ювелира. Оно абсолютно идентично, а звездочка внизу вензеля обозначает, что оба перстня, мужской и женский изготовил мой прадед Василий Вячеславович Верещагин. Посмотрите.
Стащив со своего пальца кольцо она сокровено положила его передо мной, а следом за ним лег и массивный мужской перстень. Исключительно из вежливости я достал лупу и через неё сличил увеличенные клейма. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять - оба украшения изготовлены одним мастером. Они и внешне были похожи с той лишь разницей, что на мужской, более массивной печатке, сканью переплетался вензель "В.В.В", а на женском был выдавлен барельеф какой-то бабы, то ли греческой богини, то ли одной из верещагинских прабабок.
– Да, действительно оба перстня сделаны одним мастером. Глубокомысленно заключил я.
– Но не вижу в этом ничего необычного. Что тут особенного? Кто мешал вашему уважаемому прадедудушке изготовить не два, а две сотни таких колец?
– Боже правый.
– Огорченно застонала Вера.
– Куда я попала? Так вы ничего не поняли. Но ведь я вам уже сказала, что наши деды отливали эти перстни только для своих родственников, а звездочка означает, что эти украшения сделаны руками Василий Вячеславовича. Теперь объясните, как он мог оказаться в чужих руках?
– В каких руках, о чем вы говорите?
– Совсем запутался я.
– Говорите толково.
– А я вам и говорю! Почему мой фамильный перстень продает какой-то мерзопакостный тип? Каким образом он мог оказаться в его грязных руках?
– Ну, путей тут предостаточно.
– Уловив в её словах хоть какую - то последовательность воспрянул я.
– Он мог его украсть, выиграть в карты, или просто купить.
– У кого? Нет, я вас спрашиваю, у кого он мог его просто купить, украсть, или выиграть в карты? Отвечайте, я бы очень хотела это знать!