Гончаров и Бюро добрых услуг
Шрифт:
– Это все что осталось от дома отдыха какой - то осветительно отопительной организации. Еще десять лет назад здесь отдыхали люди, но стараниями ретивых и непоседливых "демократов", все это превратилось в кучу мусора.
Вообще-то здание строилось в расчете на больших московсковских друзей, которые переодически приезжали проверять здешних строителей плотины, но как видно оно их не устроило и оно было передано простому люду.
Однако их политический снобизм не имеет к нам никакого отношения. Главное, что у этого здания уцелела крыша. Проведи от неё и до той опоры
– Глупости!
– Сразу вспомнив свой сон передернулся я.
– Сплюнь три раза!
– Что с тобой, родимый?
– Послушно сделав нужное количество плевков уставилась она на меня.
– Ты позеленел как покойник. В чем дело?
– Пустяки, пойдем в ротонду. В твоей корзине я заметил беспечную головку коньяка, которую мне не терпится открутить.
– Ну вот, таким ты мне нравишься больше, сейчас ты соответствуешь тому Гончарову, о котором мне рассказывала Елена.
– Далась тебе эта Елена.
– Занимая первоначальную позицию недовольно проворчал я.
– Где ты её нашла и чем она сейчас занимается?
– Это не я её нашла.
– Выгружая содержимое пакета на шаткий столик ответила Верещагина.
– Это она меня нашла. Пришла устраиваться на работу и сразу мне понравилась. Ну а потом мы подружились и я увеличила её жалование вдвое. Давай, Гончаров, выпьем за успешный исход нашего безнадежного дела.
– Почему сразу безнадежного?
– Принимая стаканчик обиделся я.
– У меня уже появились кое - какие наметки и сегодня оно мне не кажется таким уж безнадежным.
– Наш приезд сюда связан с этими наметками?
– В какой - то мере да.
– Расскажи, мне интересно.
– Незаметно подсаживаясь мне под бок попросила она.
– Ты кто по специальности?
– Я по дружески положил руку ей на бедро.
– Зубной врач.
– Стискивая коленями мою кисть ответила мучительница.
– Я же у тебя не спрашиваю с какой стороны тебе удобней рвать зуб.
– Ты прав, поехали ко мне домой.
– Так быстро?
– Разочарованно хмыкнул я.
– Даже неинтересно...
– Со мной быстро не получится.
– Ангажируя свое самое сокровенное она прикрыла глаза.
– Со мной долго и очень интересно... Поехали.
– А почему бы нам не занятся этим на природе? Свежий воздух, легкий морозец, а под нами скованное льдом лежит необъятное лоно Великой реки. Величаво...
– Гончаров, перестань трепать языком.
– Массированно поднимая мой жизненный тонус скрозь стиснутые зубы выдавила она.
– Ну что ты там на полпути застрял?
– Да так... Показалось, что ветка хрустнула.
– Стянув с неё куртку я добросовестно принялся за пуговки пиджака.
– Не надо...
– Дернулась она.
– Холодно. Пойдем хоть в машину.
– Бежим, а то разольется.
– Заржал я и хлопнув её по заднице первым бросился к траншее.
– Догоняй и открывай машину, или я своим тараном разворочу весь бруствер.
Спешный процесс
Потный и злой я извивался червяком и долго не мог справиться со своей задачей, а когда это все таки произошло я с облегчением вздохнул. Так после трудовой вахты вздыхает стахановский шахтер выдавший на гора миллион тонн угля.
Вытирая мокрый лоб я невольно глянул в заднее стекло. То что я увидел на секунду лишило меня дара речи. По косогору, с выключенным двигателем на нас медленно и неотвратимо катился гусеничный трактор.
Над комизмом ситуации в духе Леонида Гайдая, можно было только посмеяться, потому как времени, до того как нож бульдозера коснется нашего бампера, было предостаточно. Его с лихвой хватало, чтобы трижды выскочить из салона, но из - за солнечных бликов я не видел машиниста. Кто он такой и что делает? Просто шутит или его там вовсе нет. Последнее было самым неприятным, в любой момент с наката дизель мог самопроизвольно завестись и тогда от "немецкого чуда" моей партнерши останется коровья лепешка.
Мужественно решив остановить неуправляемый трактор монстра своей твердой рукой я открыл дверку и тут заметил такое, отчего шестнадцатитонный монстр мне показался маленькой и безобидной букашкой.
С обеих сторон склона, прячась за стволами деревьев, крались два ублюдка в камуфляжных костюмах и черных масках. Слева и справа от трактора они двигались под углом в девяносто градусов и острие этого угла было нацелено на нас. С этим безобразием ещё как-то можно было смириться и попробовать вступить с ними в переговоры, кабы не одно обстоятельство... Это "обстоятельство", зажатое у них в руках очень напоминало мне продукт умственной деятельности Николая Федоровича Макарова.
Времени на размышления больше не оставалось. Выскочив сам я за ноги, буквально выдернул Верку и забросив её за бруствер и упал следом.
– Ты что!!!
– Заорала она благим матом.
– Заткнись, дура, нас обложили...
– Вместе с ней я скатился в траншею.
Два выстрела подтвердили всю горечь и правоту моих слов. Она поверила и окаменела. Ничего другого как гнать её по траншее на пинках мне не оставалось. Не оставалось и другой дороги. "...Неудобно коммунисту
Бегать как борзая!
Прямо кинешься - в тумане
Омуты речные,
Вправо - немцы-хуторяне,
Лучше я погибну в поле
От пули бесчестной!.."
Нет, погибать от пули я не хотел, ни от честной, ни от бесчестной, потому-то и понукал бегущий у меня под носом голый Веркин зад. И все бы ничего, можно бежать бесконечно долго, когда ты видишь перед собой цель или финиш, а с этим у нас была напряженка. То есть нет, в дефиците была только цель, а с финишем все обстояло благополучно. Еще полсотни метров и мы выскочим к беседке. Впереди нас обрыв с бараком, а справа и слева открытое место, где они нас положат как зайчиков.