Гончаров и империя негодяев
Шрифт:
Я уже собирался отправлятся на стоянку, когда меня остановила "крутая" баба в норковом манто и с золотыми ушами. Неожиданно вежливо она попросила отвезти меня домой и заранее пообещала довольно крупную сумму. Жила она достаточно далеко, в новом районе города и я бы скорее всего отказался, но сам черт дернул меня посмотреть в её глаза. Это было и штормовое море и синие небо, все сразу. Это было золотое солнце и черный ураган одновременно. Я согласился с удивлением отметив, что ноющая боль, терзающая мою грудь уже несколько дней как — то притупилась. Мне стало тревожно и радостно
— Прошу вас, моя госпожа. — Врубая марш из "Аиды" кивнул я. — Любое ваше желание будет исполнено. Можете целиком мне довериться.
— Даже так? — Усмехнулась она легко усаживаясь рядом. — Удивительно.
— Что же тут удивительного? — Трогаясь с места спросил я.
— Неординарная музыка и не стандартный водитель. Разве это не удивительно?
— Для удивительной женщины все должно быть именно так.
— Благодарю за комплимент, но что вы нашли во мне необыкновенного?
— Все начиная от голоса и заканчивая поведением, о вашей внешности я вообще молчу. Она прекрасна и неподражаема.
— Мы с вами знакомы ровно две минуты. — Хрустально засмеялась она. — А вы успели разглядеть во мне Прекрасную Елену и наговорить кучу приятностей. Одно из двух, либо вы бабник, либо экзальтированный болван.
— Благодарю за откровенность. Наверное второе ваше определение вернее, потому как на бабника я не тяну.
— Простите если невольно вас обидела. Но это действительно так, я простая русская баба, а если сказать точнее, то хохлушка с некоторой примесью еврейской крови. Так что даже капельки Блоковской таинственной незнакомки во мне нет.
— Это уж кому как покажется, позвольте решать мне самому.
— Не запрещаю и даже облегчу вам задачу. Фамилия моя Яремчак, а тридцать лет тому назад наречена Татьяною. Живу в двухкомнатной квартире одна, потому как мужа выгнала в прошлом году за его неуемную страсть к вину и перемене женщин. Имею девятилетнюю дочь, которую в силу сложившихся обстоятельств воспитывает бабушка. Работаю я в одной из частных фирм. Ничего особенного, сбываем французскую парфюмерию. Как видите обычная женская история со всей неприменной атрибутикой. Вот и все, а теперь, уж коли я с вами так разоткровенничалась расскажите немного о себе. Это не страшно, все ваши тайны умрут здесь же, ведь наверное мы больше никогда друг с другом не встретимся.
— И это меня пугает. — Заметил я и в ожидании её реакции замолк. Но реакции не последовало. Загадочно улыбнувшись она промолчала, предоставив затянувшуюся паузу в мое полное распоряжение. И мне не оставалось ничего другого как продожать. Меня зовут Константин Иванович Гончаров. Я в полтора раза старше вас. Как видите, это большой минус с моей стороны. В отличии от вас я не имею постоянной работы, а на сегодняшний день даже жилья и это тоже не работает на мой авторитет.
— Стало быть вы бомж?
— Можно сказать так. Но уверяю вас это ненадолго. Уже через несколько недель, а может быть и раньше у меня появится собственная квартира.
— Блажен кто верует. — Всезнающе усмехнулась она. — Давно вы оказались на улице?
— Уже четвертый день.
— Значит четыре дня тому назад
— Можно сказать так.
— А вот здесь вы лжете. Вы, Константин Иванович, ушли от неё по собственному желанию, а все эти дни только и занимаетесь тем, что казните себя. Только пока не пойму почему. Мне кажется, что вы чувствуете за собой вину.
— Татьяна, не надо об этом, ладно? Все гораздо сложнее чем вы думаете. И эту проблему в состоянии решить только я сам.
— А она у вас, как вы не бьетесь, решается не хочет. Все, Константин Иванович, приехали. Вот моя деревня, вот мой дом родной.
— А можно?.. — Притормаживая начал я.
— Нельзя. — Усмехнувшись оборвала она. — В ста метрах отсюда находится автостоянка. Там поставите машину и вернетесь к этому дому. Третий подъезд и второй зтаж. Моя квартира значится под номером девяносто шесть. Это я к тому, что хоть раз в неделю даже мужику нужно немного помыться и сменить белье.
Выйдя из машины она негромко прикрыла дверцу и словно растаяла в черной кляксе городской непогоды. Несколько минут я сидел не шевелясь, заранее пугаясь окончания этого сказочного сна. И только глубоко вдохнув и уловив её запах, я бешенно погнал машину на стоянку.
— А собственно кто она такая? — Втискиваясь между автомобилями запоздало подумал я. — И почему вдруг она воспылала такой заботой и сочувствием к бездомному бродяге? Может быть моя прекрасная королева обыкновенная тривиальная блядь? Или попросту хочет меня обчистить. А может быть и того хуже готовит мне какую — нибудь пакость — подставку типа сюрприза с обезглавленным трупом поджидающим меня в той квартире? И как только я переступлю порог, следом явятся менты и с удовольствием повесят его на меня. А такие эпизоды в моей биографии уже имели место. И почему, собственно говоря, она указала мне именно это место парковки? Большой вопрос, товарищ Гончаров! Большой и актуальный. Нет, Таня, Танечка, ты уж не плачь, но вести мы себя с тобой будем осторожно и аккуратно.
Первым делом я отогнал машину на другую стоянку и почти все заработанные мною деньги рассовал по салону. Потом открыл багажник и выудил из тряпья именной револьвер Ивана Жукова, наверное последний подарок Милки.
Только после всех этих операций я бодрым шагом поскакал навстечу новым непрятностям, а может быть наоборот. Было в ней что — то такое, что заставляло идти на риск. Наверное такой же, только рангом повыше, была эта самая легендарная Елена.
Прикупив положенный к такому случаю ассортимент продовольственных товаров, я не поскупился и на букет ярко красных роз, самых красивых из предложенных.
С бьющимся сердцем вошел в указанный подьезд и поднялся на указнный этаж. Подойдя к двери я прислушался. Ничего подозрительного. Негромко работал телевизор и это было в порядке вещей. Перекрестившись я позвонил, заранее твердо зная, что я сам, без её приглашения в квартиру не зайду. Однако мои опасения оказались смешны и напрасны. Одетая в легкий халатик дверь открыла сама Таня–Танечка и вот теперь у меня появилась возможность по достоинству оценить то, что ранее было скрыто под шубой и шапкой.