Гончаров и кровавая драма

Петров Михаил

– А ты почему не работаешь?
– подходя к нему, строго спросил полковник.

– А что?.. А я... Перекур...
– ошарашенный такой бестактностью, по стойке "смирно" вытянулся мужик.
– А почему вы спрашиваете? Вы кто такой?

– Кто я такой, тебе объяснят в морге, а вот ты, наверное, Виктор Мельников?

– Да, это я, - совершенно сбитый с толку, пролепетал он.
– А что случилось?

– Скоро сам поймешь, быстро в машину!

– В какую машину? Никуда я не поеду!
– взбрыкнул Мельников.

– Ребята,

мне надоел его скулеж, - отвернулся полковник.
– Забросьте его в машину, и поехали, время позднее, а нам еще добираться.

– Сей секунд, Алексей Николаевич, - радостно отозвались охранники и, схватив вконец перепуганного малого под мышки, лихо закинули его на заднее сиденье.

– Куда вы меня везете? Зачем?

– К твоему знакомому Пете Волкову, - охотно сообщил тесть.
– Умирая, вернее, замерзая, он очень просил положить тебя рядом с ним. Надеялся, что ты его отогреешь.

– Остановите машину или я буду кричать!
– отчаянно завизжал бригадир.

– Ори хоть до посинения, - спокойно разрешил Ефимов.
– Все равно никто не услышит, а начнешь дергаться, так мои орлы тебя разом заклюют.

– Что я вам худого сделал? Что вы от меня хотите?

– Нет, ничего худого ты не сделал, просто убил Петра Волкова и за это ответишь по всей строгости закона.

– Да не убивал я его, клянусь вам. Это сделал Сергей Елизаров.

– Не убивал, значит, скрыл факт убийства.

– Но я не мог иначе. Если бы я заявил в милицию, то они бы меня прикончили.

– Врешь ты все. Ты был и есть равноправный член их шайки, только не понимаю, зачем тебе понадобилось убивать своего главаря и всю его семью.

– Да вы что?! Что вы такое говорите?! Чтобы я поднял руку на Анатолия Ивановича! Это же полная ерунда. Во-первых, я его уважал, а во-вторых, просто боялся.

– Тогда расскажи нам, кто его убил?

– Кабы знал, давно бы все рассказал милиции.

– А ты знал, но не рассказал. В ночь убийства ты ночевал в доме Чернореченских.

– Кто вам такое сказал? Это же полная чепуха. В понедельник мы закончили работу в одиннадцать часов вечера. Я развез мужиков по домам и только в первом часу ночи загнал машину в гараж. Там мы со сторожем маленько выпили, так что домой я появился почти в два часа ночи.

– Кто может это подтвердить?

– Да никто. Только жена, но вы же ей не поверите. А специальных свидетелей я не нанимал. Просто не знал, что они понадобятся.

– Ладно, Мельников, попробуем поверить тебе на слово, - сурово промолвил тесть, - но ты нам должен рассказать, где обитал бывший твой рабочий Бодулин Николай; только не говори, что ты его не знаешь или тебе не приходилось у него бывать.

– Нет, такого я не скажу. Коля приехал к нам из-под Харькова прошлым летом. Он забирал дочку, которая тут у нас отдыхала у своей бабушки, у Колиной тещи. Я с ним познакомился, когда подвозил его к ним в деревню Петровку. Дорога не то чтобы дальняя, но мы успели с ним познакомиться и разговориться.

Он мне, помню, пожаловался, что там

у них, на Украине, дела идут из рук вон плохо и жизнь еще хуже, чем у нас. Работы нет никакой, а цены бешеные. Сам он по профессии строитель. Вот тогда-то я и предложил ему работу в своей бригаде по контракту, и он с радостью согласился. Отправил дочь домой, послал жене телеграмму и вскоре получил от нее свои документы. Оформили мы его безо всякой волокиты, и начиная с июля месяца его зачислили ко мне в бригаду. Работником он был хорошим, и тут я ничего сказать не могу, но вот характер у парня оказался склочный. Все ему не нравилось, все ему было не так. Он постоянно бегал в контору, приставал к начальству, качал права и требовал деньги.

– Но это было его право. Он требовал заработанное.

– В контракте, который он подписал, русским языком оговаривалось, что аванс в сумме одной тысячи он может получать ежемесячно, а остальное только по окончании контракта.

– Но он-то не получал даже этого аванса.

– Просто в кассе на тот момент не было денег, но тут уж виноваты внешние обстоятельства и наша банковская система. А почему вы говорите, что он ничего не получал? Я точно знаю, что трижды ему заплатили по пятьсот рублей.

– А сколько за это время получил ты?

– Давайте не будем переходить на личности и считать деньги в чужом кармане.

– Очень удобный лозунг для воров и предпринимателей типа твоего усопшего шефа. А ты знал, что у него на Украине осталась большая семья, которая только и рассчитывала на его зарплату? Чего заткнулся, отвечай!

– Да, что-то такое он болтал, но чем я мог ему помочь?

– Как это чем?
– удивился полковник.
– Вы же с Чернореченским были кореша, а вернее сказать, подельники, так неужели ты не мог шепнуть ему на ушко: так, мол, и так, не на шутку мужик бедствует, подкинь-ка ты, брат Толян, ему хоть половину заработанных бабок. Ведь не кто иной, как ты сблатовал его на эту работу.

– А я и просил за него, вот он и получал по пятьсот рублей.

– Ну и сука же ты, Мельников, впрочем, как и весь ваш гадючник. Когда у Бодулина закончился контракт?

– В середине января.

– Почему он до сих пор не получил расчет? Прошло уже больше трех месяцев.

– Не знаю, наверное, в кассе нет денег.

– Когда ты его видел в последний раз?

– По-моему, с месяц тому назад.

– Где это произошло?

– В фирме, он опять приходил и требовал бабки. Над ним там уже смеются.

– Скоты вы, потому и смеетесь. Где он последнее время жил?

– Не знаю, пока были деньги, снимал койку здесь, в городе, по улице Маркса, а потом, скорее всего, переехал к своей теще в Петровку.

– Где там, в Петровке, мы можем найти его тещу?

– Адрес-то я не знаю, а домик помню. Не домик, а развалюха. Она первая слева от магазина стоит, а во дворе у нее ржавеет разбитый автобусный кузов. Найдете. А теперь отвезите меня туда, где взяли, - заявил вдруг обнаглевший Мельников.