Гончаров и новогоднее приключение
Шрифт:
– Веселый ты человек, Гончаров, - в ликующем кабаньем хрюканье зашелся Старков.
– Нет, я не могу! Серый, ты слышал? В другой раз он зайдет! Неизлечимый ты оптимист, Константин Иванович. Только другого-то раза не будет, и домик мы вам новый приготовим. С вечной пропиской и постоянной спальной плацкартой.
– С вашей стороны это было бы неразумным и поспешным решением.
– Что? Что ты там прокашлял?
– А то, что лично вы давно на крючке. В отделе прекрасно знают, к кому, зачем и на какой машине отправился
– Возможно, - задумчиво согласился он.
– Мне непонятно только одно: каким боком к этому делу приклеился ты.
– Нештатный сотрудник, - коротко и весомо ответил я.
– Вот как?
– разочарованно и огорченно протянул Старков.
– Это же в корне меняет дело. Придется нам немного подсуетиться, ускорить ваше свидание с Богом, потому как к утру нужно все тщательно прибрать, чтоб вашими портянками тут и не пахло.
– Не стоит так беспокоиться, - досадливо упрекая себя за промах, поспешно заверил я Старкова.
– Мы не торопимся.
Похоже на то, что брошенная мною палка, миновав цель, благополучно ударила по нашим же головам, причем своим худшим концом. Вместо того чтобы отдалить смерть, я только приблизил ее. Сколько живу, столько не перестаю удивляться своей непорочной тупости. Такой результат я вполне мог предвидеть, если бы не был лишен разума. Лихорадочно соображая, как поскорее выправить пиковое положение, я вылепил очередную глупость, повторив:
– Мы не торопимся, а в вашем приятном обществе тем более.
– Ну-ну, песни ты поешь мелодичные и слушать тебя приятно. Напой-ка мне, ласточка, за какой такой надобностью вы ко мне пожаловали.
– Я бы от водочки не отказался, - мечтательно признался я и добавил: Перед началом нашего серьезного разговора это было бы нелишним.
– А ты, Гончаров, наглец, как я погляжу, - усмехнулся Старков.
– Не боишься? С огнем играешь. Серый, наплюхай ему пять капель, пусть долгое путешествие в заоблачные дали ему покажется легким и приятным.
Открыв холодильник, рыжий холуй поспешно, не скупясь, выполнил приказание и, подцепив кривой огурчик, с поклоном мне преподнес:
– Пожалте, батюшка, на посошок, перед дальней дорожкой.
– Благодарю, ублюдок. Непременно возьму тебя в спутники, - ласково потрепав его по колючей щетине, пообещал я.
– Не угадал ты, мужик, не буду я твоим спутником, а вот диспетчером обязательно. Препровожу тебя куда надо точно и в срок.
– Он мне отрицательно действует на нервы, - выпив предложенную водку, пожаловался я.
– Дядя Женя, вели ему заткнуться, а то у нас не получится емкого, конструктивного разговора.
– Заткнись, - посоветовал он мне.
– Или ты будешь говорить по
– Конечно буду, - искренне заверил я.
– С нашим к вам великим почтением и удовольствием. Мне кажется, что от живого осла проку куда больше, чем от мертвого.
– Не скажи, - усмехнулся Старков.
– Мертвый козел тем и хорош, что не козлит. Не орет по утрам над ухом и не пугает базарной толпы.
– Зато и не пашет, прибыли по вечерам не приносит, - рассудительно парировал я, старательно не замечая умышленной подмены животного.
– Вот ты о чем.
– Плюнув на эзоповский язык, Старков грубо и вульгарно спросил: - И сколько же бабок ты можешь отстегнуть за свою козлиную шкуру?
– Много у меня нет, но тысяч десять наскребу, - смиренно и скромно пообещал я.
– Это за себя, а сколько отстегнешь за своего кента?
– проявляя некоторую заинтересованность, осведомился Евгеша.
– Я столько же заплачу за себя сам, - подал голос молчавший до сих пор Макс.
– Итого выходит двадцать тысяч, - проделав несложные подсчеты, резюмировал он.
– Негусто, господа, негусто, особенно если принять во внимание то обстоятельство, что в дальнейшем эти деньги вы отнимете, а меня сдадите в ментовку.
– Ну что вы, господин Старков, как можно?
– поспешил я развеять его подозрения.
– Да никогда в жизни.
– Это уже от вас зависеть не будет. Если заведено дело, то меня так или иначе достанут. Кстати, с чьей подачи и какую статью мне хотят пришить?
– Никто и ничего вам пришивать не собирается. По крайней мере, мы такой информацией не владеем. Должен вам сказать, что я вам немножко солгал, но исключительно в целях самосохранения. На самом же деле мы действуем сугубо по личной инициативе, по частному заявлению одной гражданки.
– Какое еще, к черту, заявление и при чем здесь я?
– Видите ли, у госпожи Носовой неделю тому назад бесследно исчез супруг, и у нас есть некоторые основания предполагать, что вы можете пролить на это дело свет.
– Сгинул, значит, писака?
– брезгливо скорчив рожу, обрадованно спросил Евгеша.
– Есть все-таки Бог, услышал мои молитвы. Завтра же в церковь схожу, возблагодарю Всевышнего за его деяния, за то, что наказал щелкопера. Но только моей тут заслуги нет и никакого света на сей счет я пролить не могу.
– Жаль, но мы особенно и не надеялись, - не веря ему ни на грош, поспешил я закрыть тему.
– Нет так нет. На нет и суда нет. Не больно-то он нам и нужен. О себе пора позаботиться.
– Это ты правильно отметил, - цинично одобрил мою капитуляцию Старков.
– Своя рубашка ближе пахнет. Или спасение умирающих дело рук самих умирающих. Только вот цену за свои жизни вы положили смехотворно ничтожную. Неужели вы так низко себя цените? Я разочарован. Короче, ровно столько же надо добавить.