Гончаров и новогоднее приключение
Шрифт:
– Ты думаешь?
– стыдливо прикрывая велико-многое естество, застеснялся он.
– Не думаю, а уверен. Иди работай, а я тем временем узнаю, что творится у нее во дворе.
– Там барбос.
– У меня для него отличный сюрприз, - накидывая куртку на голое тело, ответил я.
– Иди, Мамай, и честно постарайся за двоих.
–
Это я услышал, уже прикрывая дверь предбанника.
Первый же мой шаг, сделанный за контур бани, был пресечен черной тварью, молча кинувшейся мне на грудь. Отшатнувшись, я до упора вдавил пипку баллончика, направляя ядовитую струю в нос псины. Когда старик заскучал и безразлично вытянул лапы, я за хвост утащил его за угол бани и там увидел то, что искал, - угольный сарай и дровяник.
Топора было два. Один, воткнутый в чурку, торчал на виду, другой, присыпанный поленьями, я нашел не сразу, а только после детального осмотра. Это было то, что мне нужно, и сомнений тут быть не могло. Основание топорища, вплоть до его рукояти, пытались скрести ножом. Засунув находку под куртку, я заторопился назад.
– Это куда ты ходил?
– возле бани мне преградила путь баба Лиза.
– Как куда?
– состроив удивленную мину, ответил я.
– По нужде.
Отодвинув старуху, я проскочил в предбанник.
Судя по громким междометиям и взвизгам, раздающимся из парилки, трое пришли к единому консенсусу и были вполне удовлетворены происходящими переговорами, чего нельзя было сказать о моей бабке. Шипящей змеей она вцепилась в мою куртку и требовала объяснений, по какому праву я самовольно покинул баню.
– Что тебе там понадобилось? Что ты там высматривал?
– То, что высматривал, то и нашел.
– Отшвырнув злобствующее существо на диван, я спросил в лоб: - Куда ты спрятала убитых?
Старуха заорала и, неожиданно резко подскочив, вцепилась мне в рожу. Пытаясь ее отодрать, я дважды применил болевые приемы, но безуспешно. Вереща на
– Помогите!
– заорал я, осознавая всю смехотворность ситуации.
Выскочившие на мой крик Мамай и обе дамы с трудом скрутили ведьму. Уже связанная, лежа на диване, она шипела ненавистью и плевалась проклятиями, никак не желая угомониться и смириться, наконец, со своей судьбой.
– Отбой, ребятишки, - распорядился я, - одевайтесь, догуляем в другой раз. Бабулю нужно в больничку. Мамай, посторожи ее, я в дом зайду. Мне показалось, что ее внучка уже вернулась. Добрый вечер, - входя, вежливо поздоровался я с монументальной девицей, бесцельно сидящей за кухонным столом.
– Здравствуйте, - нехотя и задумчиво ответила она.
– Мне собираться?
– Зачем? Разве это вы убили их?
– Нет, но я вовремя не заявила.
– Об этом никто не знает. К тому же она вас запугивала.
– Нет, она меня не запугивала, - голосом, лишенным всякой интонации, возразила девушка.
– Какая разница, скажете, что запугивала.
– Хорошо, я скажу.
– Как это произошло?
– Не знаю, наверное, они спали. В дом она прибежала с топором и вся в крови. Даже не смыв этой крови, вытряхнула бумажник и принялась считать деньги. Их было много, очень много, и по мере того, как она их считала, бумажки краснели и чернели. Пересчитав все, она вдруг стала хохотать. Я убежала... На следующий день она нашла меня в деревне, в заброшенном доме, и привела назад. А ночью я их похоронила.
– Где?
– В перелеске под елкой.