Гончаров и погоня за бриллиантом
Шрифт:
Осторожно, на носочках, я крался на пятый этаж, попутно осматривая двери. Основная масса жильцов, должно быть, ушла работать и учиться, оставив дома пенсионеров и больных. Значит, народу в подъезде немного. Это облегчает задачу.
Примерно так я подумал, остановившись возле металлической двери из нержавейки с латунной цифрой 20, не зная, что предпринять. Ломать ее бессмысленно.
А звонить, так можно и в лоб что-нибудь получить.
После падения Ирины едва ли прошло полминуты, выйти из квартиры никто не мог. Значит, самоубийство. А самоубийство
– Живой кто-нибудь есть? - не выдержал я.
– А кто вам нужен? - въедливо и настороженно поинтересовался старушечий голос.
– У вас соседка из двадцатой квартиры в окно выбросилась.
– Я уже знаю, ну и что?
– Как ее мужу сообщить?
– Вы меня лучше спросите, а он есть?
– А она разве не замужем?
– Молодой человек, перестаньте закручивать старой женщине уши. Она так же замужем, как я сейчас беременна. Перестаньте говорить глупости, лучше вызывайте труповозку с ментами и снимите ее с этого шкворня.
– Откройте, мне нужно поговорить.
– Умнее ты придумать ничего не мог? Роза откроет дверь незнакомому мужчине, чтобы он ее изнасиловал и выбросил в окно, как арбузную корку?
– Вы думаете, ее изнасиловали и вытолкнули?
– Ничего я не думаю. Только на ее месте не стала бы прыгать с подоконника.
– От нее кто-нибудь выходил?
– Почему я должна с вами беседовать? Не морочьте мне голову, там, кажется, кто-то приехал. Пойду посмотрю в окно.
Я помчался вниз, потому как и сам услышал шум двигателя подъехавшей машины. И хотя помогать было уже некому, "скорая помощь" на этот раз, как ни странно, явилась первой. Сестра и санитарка сидели в салоне, а толстая врачиха гневно подпрыгивала и настойчиво допытывалась у Ефимова:
– ... Нет, я вас спрашиваю, у вас мозги есть? За каким хреном мы приехали? Ее в морг нужно, в морг! Понимаете?..
– Но я думал, может, еще не поздно.
– Поздно! Вы знаете, сколько стоит вызов? А вы? - Она напористо оглядела кучку собравшихся зевак.
"Балаган какой-то, - подумал я, - клоун в белом халате. Или, может, сам спятил. Только что случилась трагедия. Молодая женщина совершила самоубийство. Труп, кровь, мозги. Бред. Хоть я и сам циник, но..."
– Закройте рот! - не выдержал Ефимов и сунул ей в нос удостоверение.
Баба пошла пятнами и, пятясь, залепетала извинения.
– Я обязательно доложу о вашем поведении главврачу, - пообещал полковник.
Наконец появилась оперативная группа. Следователя Гену Ермакова и уполномоченного капитана Свиридова я знал давно и потому с удовольствием с ними поздоровался. А вот эксперт-криминалист - это да! Это было явление. Девчонка, на вид лет четырнадцати, суетливо налаживала аппаратуру, стараясь не смотреть на кровавую кашу, вылетевшую из черепа.
–
Курсистка-криминалистка, сделав пару крупных снимков, тихонько легла на труп.
– Подождите! - остановил "скорую" Ермаков. - Вот вам и клиент. Оксанка спеклась.
Медсестра и санитарка утащили девчонку в машину, а Генка защелкал камерой, добровольно приняв на себя обязанности юной криминалистки.
– Сержант, блокируйте вход, - распорядился Ефимов, заметив, что в дверях в нерешительности топчется длинный нескладный парень. - Никого не выпускать, никого не впускать!
– Слушаюсь! - Сержант с готовностью и видимым удовольствием задвинул парня в подъезд.
– А вы расходитесь, здесь не Третьяковская галерея, - обратился полковник к растущей толпе любопытных. Но безуспешно. Положение спас участковый. Сразу войдя в курс дела, начал переписывать свидетелей. Народу тут же заметно поубавилось.
– У меня почти все, - сообщил Генка, - сейчас только "привяжу" труп к окну, и порядок.
– Не надо, я сама, - что-то слабо пискнуло слева. Бледная девчонка требовала камеру.
– Очухалась, слава Богу, ничего, бывает, - успокоил ее Ермаков. - Ты, Оксана, с пяти точек сними. Возьми подальше, чтобы труп и окно были в кадре.
– Знаю.
– Ну и славненько, пора бы и медикам появиться.
– Константин Иванович, - ко мне подошел полковник. - Ну, что там?
– Да ничего. На лестнице никого не встретил. Замочных щелчков не слышал. Двери в квартирах закрыты. У нее бронированная и тоже закрыта. На звонки никакой реакции. Или ломать будем, или пару омоновцев вызывайте. Пусть с крыши в окно или на балкон спустятся. По-моему, это проще, а то всю дверную коробку придется выворачивать.
– Я уже вызвал. С кем-нибудь из соседей говорили?
– Имел счастье. Беседовал с тетей Розой из семнадцатой квартиры. Через закрытую дверь.
– Почему через закрытую?
– Боится, девственность бережет.
– Ну и что она поведала?
– То, что Ирина - женщина незамужняя и жила совсем неплохо.
– Значит, ее звали Ириной? Но кто она такая?
– Продавщица из салона "Сапфир", сегодня не явившаяся на работу.
– Почему вы не сообщили об этом раньше?
– Я знал ровно столько, сколько знаете вы, и нет никакого основания...
– Мужики, у вас все? Можно мы стащим ее с вертела? А, Кот! - приветливо протянул мне руку врач-судмедэксперт Иван Захарыч Корж. - Сколько лет, сколько зим! Надо бы отметить...
– По обыкновению, он был под легкой мухой.
– Всенепременно, Захарыч, заходи вечером, что-нибудь изобразим. Только ты мне девочку осмотри качественно и тщательно. Каждую клеточку ее грешного тела.
– Есть предположение, что ей помогли?
– Не знаю, Захарыч. Надеюсь, ты что-нибудь углядишь.
– Хотел бы я знать, что там можно увидеть. Мешок с костями. Крепенько она навернулась. Не знаю даже...