Гончаров и похитители
Шрифт:
– Истину глаголишь, - услужливо поддакнул тот.
– Мы и водочки принесли, и закусона целый мешок, а ты нами, значит, брезгуешь.
– Брезгует он, Кока, - обиженно прогундел Пастухов.
– Моей шлюхой он не брезгует, а нашими харчами брезгует. Ну что, пацан, будешь с нами пить за знакомство, или мы нашу общую подругу под кодляк пропустим?
– Убирайтесь отсюда, добром прошу. Поднявшись с пола, я попыталась подойти ко входной двери и позвать на помощь соседей.
– А тебя никто не спрашивает, - заслоняя дверь, Пастух отвесил мне пощечину.
– И твоего согласия никто не требует. Бычара,
– Это мы могем.
– Подойдя ко мне сзади, Бык резким взмахом ножа вспорол на мне юбку и нижнее белье. Невольно я вскрикнула.
– Подождите, остановитесь, - не выдержав, заступился за меня Валентин.
– Остановитесь. Вы же не звери! Хорошо, я выпью с вами, если вам уж так приспичило.
– А вот это другое дело, - пройдя в комнату и увидев приготовленный стол, довольно потер руки Пастух.
– Пацаны, оказывается, нас давно ждали, только не хотели в этом признаваться. Бычара, тащи сюда пакет с водкой.
Грязно и значительно улыбаясь друг другу, они уселись за стол, а я, накинув халатик, отозвала на кухню Валентина и сказала, чтоб он немедленно убегал через окно, потому что входную дверь Пастух запер на замок, а ключи положил себе в карман.
– Да ты что?!
– удивился он.
– Третий этаж, я ведь могу разбиться.
– А так они отберут у тебя деньги и изобьют до полусмерти.
– Ну это мы еще посмотрим, - сухо ответил он и прошел в комнату.
Сначала все шло нормально. Мужики выпили, начали шутить, и я уже подумала, что мои подозрения совершенно неоправданны, но уже через полчаса застолье начало принимать угрожающие формы.
– А ты, парень, чего в наш город прикатил?
– подмигнув Быковскому, как бы между прочим спросил Пастухов.
– Или своих проституток у вас не хватает и ты решил у нас поразжиться?
– Да нет, вообще-то я приехал по делам службы. Можно сказать, в командировку.
– И куда же конкретно тебя командировали?
– сощурился Анатолий.
– На конфетную фабрику? А может быть, прямо на ВАЗ?
– На конфетную фабрику, - попадая пальцем в небо, ответил Валентин.
– Вот и отлично, лопушок, - довольный собой, заржал Пастухов.
– Вот ты и прокололся. Нет у нас никакой конфетной фабрики, а значит, ты нам врешь. Нехорошо ведь врать друзьям, с которыми ты пьешь.
– Собственно говоря, вам-то какая разница, куда и зачем я приехал?
– Большая, потому что ты приехал покупать тачку. И в этом вопросе мы могли бы тебе помочь. Мы с пацанами знаем здесь все ходы и выходы и за умеренную плату могли бы свести тебя с одной недорогой фирмой, торгующей автомобилями.
– Нет, спасибо, я уже договорился.
– С кем, с какой фирмой ты договорился?
– клещом вцепился в него Пастух.
– Это не имеет значения, и я не обязан перед вами отчитываться.
– Конечно, - согласился Пастухов.
– Я понимаю, это тайна сделки. Но тогда я исключительно по-дружески прошу тебя занять мне немного денег, а завтра к обеду я тебе их верну.
– У меня нет денег, потому что я уже внес их в кассу.
– Жалко. Бычара, ведь нам жалко, что так получается?
– в звериной
– Ой, как жалко.
Закатив глаза к потолку, Быковский резким ударом выбил из-под Валентина стул. Все произошло настолько быстро, что я не успела даже охнуть и вообще некоторое время сидела с открытым ртом, тупо глядя, как Пастух разбивает об Иванова стул. Валентин сопротивлялся молча, и так же молча с глухой ненавистью они его избивали. Так продолжалось несколько скоротечных минут, пока я не нашла в себе силы, чтобы закричать, броситься к окну и распахнуть раму. На этом моя помощь и закончилась. Кока приставил к моему горлу нож и заставил меня замолчать.
Какое-то время они еще его избивали, а когда он, обливаясь кровью, рухнул на пол, Пастухов достал длинную тонкую отвертку и, прицелившись, одним ударом всадил ее в сердце. Судорожно дернувшись, Валентин умер.
– Подождите, Дания, - напрягся Шагов.
– О какой отвертке вы говорите? Вы можете описать ее подробнее?
– Да, - зашвыркав носом, ответила Давлятова.
– Я как сейчас ее помню. Длинная такая, сантиметров тридцать, а если с ручкой, то и того больше. Ручка у нее прозрачная, чуть желтоватая, а сама она блестящая, тонкая, никелированная.
– Вот это фокус!
– воскликнул Шагов и повторил как заклинание: Длинная, сантиметров тридцать, а с ручкой того больше. Дания, а куда он ее дел после того, как убил Валентина?
– Он вытер ее о рубаху Иванова, а потом спрятал в карман своего пиджака.
– Ясно, - вытирая вспотевший лоб, кивнул подполковник.
– Прошу вас, продолжайте.
– Они вытащили у Валентина деньги, которых оказалось гораздо меньше, чем они рассчитывали. У меня началась истерика. Они заклеили мне рот пластырем и отхлестали по щекам.
Убийцы посовещались, и Пастух сказал:
– Дело сделано, чижики. Теперь пусть она поможет вам перетащить труп в ванну и таким образом окажется соучастницей этого мероприятия.
– Никого я не буду перетаскивать!
– отодрав пластырь, заревела я, в бессильной злобе колотясь головой об пол.
– Еще как будешь!
– угрожающе шагнул ко мне Пастух.
– Ты ведь не хочешь получить червонец за убийство своего дружка? Учти, мы с пацанами дадим такие показания, из которых будет ясно, что главным инициатором и подстрекателем убийства своего кобелька была ты. Ведь именно к тебе в магазин он заявился, как только въехал в наш город. У нас и свидетель найдется - твоя вторая продавщица Нина Кутузова. Как видишь, я все рассчитал, и если ты будешь брыкаться, то мы или положим тебя рядом с клиентом, либо столько наговорим в ментовке, что засветит тебе червонец по самым скромным подсчетам. Думай и делай, как тебе лучше.
Размазывая слезы и тушь, я помогла Быку и Коке перенести тело Валентина в ванну и думала, что на этом они оставят меня в покое. Но не тут-то было.
– Куда это ты, голуба, намылилась?
– остановил меня Пастух.
– Я сделала все, что ты хотел, - вырываясь из его рук, ответила я. Чего же ты от меня еще требуешь? Кажется, я достаточно замарала себя вашей грязью.
– Нет, моя милая, не достаточно. Вот когда отрежешь ему хотя бы одну руку, тогда и будет в аккурат.
– Нет, не могу, хоть убейте.