Гончаров и портрет дьявола

Петров Михаил

– Такой возможности я не исключаю. Посуди сам, он исчезает в ночь ограбления и поджога магазина. Спрашивается почему?

– Наверное грабители, не желая оставлять свидетеля, который мог их опознать, забрали его с собой и где - нибудь в лесу прикончили.

– Чушь собачья. Во-первых, труп уже был бы найден, а во-вторых, на кой черт им тащить за собой лишнюю обузу, когда легко и просто можно укокошить его на месте, прямо в магазине, не отходя от кассы. Нет, Герберт, сдается мне, что не такой уж и безобидный твой обласканный бомжик. Наверное с него мы и начнем.

– Ты что, серьезно?
– Вылупился он на меня.
–

И что ты хочешь начинать?

– Искать тех кто убил твою семью и потопил тебя самого.

– Но тогда надо начинать с того Незнакомца или с Монашенки.

– Герберт, ты умен как три Энштейна вместе взятых. Еще бы ты мне подсказал где мне их искать и с чего начать. К сожалению, о них мы пока ничего, не знаем, зато обнаружить твоего Бондаря, если он конечно жив, будет делом не сложным. По крайней мере не его самого, то хотя бы следы его ног. А уже отталкиваясь от этого мы попробуем нащупать и Незнакомца.

– Ты думаешь, что они между собой связаны?

– Мне кажется, что это звенья одной и той же цепи.

– Странно, но я об этом никогда не думал.

– Потому что у тебя узкое мышление. "Выгодно купить, выгодно продать, чтоб поменьше дать и побольше взять".
– Заржал я хлопнув его по плечу.
– По какому адресу он последний раз жил цивильной жизнью?

– Как я его понял, это было у жены, где - то в районе порта. Точного адреса я к сожалению не знаю. Нужно порыться в тех бумагах, что остались от пожара. У меня их целая коробка из-под телевизора. Вполне возможно, что на заявлении он указал свой адрес. Если это так, то завтра я тебе его сообщу. Но мне кажется его нет в живых или он уехал из города, потому что после пожара милиция им тоже интересовалась. Ладно, Костя, я пожалуй пойду. Нехотя поднимаясь промолвил он.
– Спасибо тебе за угощение и ванну. Я хоть немного почувствовал себя человеком.

Оставшись один, лежа на диване, я долго размышлял о привратностях судьбы вообще и применительно к Герберту в частности. Кому понадобилась его беспощадная травля, кому, сам того не подозревая он мог наступить на хвост или перебежать дорогу? Три человека; Незнакомец, Монашка и Бондарь, на мой взгляд, между собой связаны. Это члены одной преступной группировки, а может быть даже секты. На небольшом отдалении и чуть повыше стоял Гринберг, фигура для меня пока не понятная. В принципе все они не понятные, но о Монахине и Незнакомце можно с уверенностью заявить, что они преступники, в то время как о Гринберге этого сказать ещё нельзя. Возможно он вообще не входит в их секту. Секту? О чем я говорю? Секту! Такой поворот уже интересен. Эту сторону дела я ещё не просматривал. Может быть в этой культовой плоскости и следует искать развязку. Возможно именно в вопросах религии у них с Гербертом возникли разногласия. Боже, как бы мне не хотелось бы связываться с этими одуревшими фанатиками. От них можно ожидать черт знает чего.

Неспешно и лениво ворочая мозгами я незаметно заснул, чтобы быть разбуженным каким-то подозрительным шорохом в замке. Пружиной взлетев с дивана, с пистолетом назготовку, я встал напротив двери, которая уже начала открываться.

– Опусти "пушку".
– Голосом лишенным всяких интонаций входя пробормотала Милка.

– Чего тебе от меня надо?
– Отходя на кухню и опускаясь на табурет не очень - то любезно спросил я.
– Кажется все

ясно.

– Мне от тебя уже ничего не надо.
– Не проходя дальше передней усмехнулась она и поставила перед собой закрытую корзину.
– Кота тебе принесла.

– Спасибо.
– Так же бесстастно поблагодарил я.

– Пожалуйста.
– Нагнувшись она откинула махровое полотенце освобождая тигристую голову Машки. Освобожденный кот не спешил на свободу. Вякнув каким - то нутрянным голосом он испуганно прижал уши и неподвижно замер.

– Можно я выкурю сигарету?
– Нервно закусив верхнюю губу резковато спросила она оставаясь по прежнему статичной. В наступившей тишине отчетливо заработали секунды. Я насчитал их не меньше пятнадцати, прежде чем скрипнул табуреткой.

– Кури.
– Наконец ответил я.
– Проходи и кури. Можешь не разуваться.

– Спасибо.
– Нервно предернув плечами она неуверенно сделала первый шаг. Посчитав это сигналом, Машка тут же выпрыгнул из корзины и залез ко мне на колени.

– Как отец?
– После продолжительной паузу вяло поинтересовался я.

– Нормально.
– Жадно глотая дым односложно ответила она.
– Сам - то как?

– Нормально.
– В тон ей ответил я.

– Как рука, может быть я сделаю тебе перевязку?

– Не нужно.

– Ну я пойду?
– С силой вдавив окурок она посмотрела на меня собачьими глазами.

– Как хочешь. Я тебя не задерживаю.
– Взъерошив Машкину шубу равнодушно ответил я.
– Передавай привет Алексею Николаевичу.

Вымученно улыбнувшись, она медленно поднялась, и деревянной походкой подошла к выходу и здесь выдержка ей изменила. Нервно заторопившись она стала суетливо дергать замок, а когда ей все таки удалось открыть дверь, то прямо на неё шагнул сам генерал генеральшин, начальник милиции нашего района и мой бывший сосед, Юрий Александрович Шутов, собственной персоной.

– Это что же получается?
– Снисходительно пошутил он приобнимая Милку за плечи.
– Гость в дом, а хозяева за порог? Ну уж нет, такого, я не позволю.
– Впихивая её назад в квартиру и заходя следом искрился Шутов. Куда это вы на ночь глядя собрались, Людмила Алексеевна? Там такая погодка, что не приведи господь. Нормальный хозин и собаку - то из дома не выгонит.

– А я хуже собаки.
– Индифферентно ответила она и вяло попыталась выйти.

– Батюшки, да вы никак в ссоре?
– Растегивая плащ зашелся он смехом. Ну и дела. Значит я помешал вам в таком важном и нужном деле как порча нервов. Прошу меня простить, но я просто вынужден вас помирить. Костя, немедленно проси у жены прощения иначе ты не услышишь одной ужасной истории, до которых ты так охочь.

– А мы и не ссорились.
– Спокойно ответил я удивляясь его неожиданному визиту. После того как он сменил на посту начальника моего тестя, наши отношения заметно испортились. Он стал горд и важен, всякий раз обещая на корню пресечь мои незаконные посягательства на сыскную деятельность. Было странным видеть его в собственном доме, да ещё с учетом того, что он явился ко мне первым.

– В комнату я пройду, но только после Людмилы Алексеевны.
– Чуть ли не насильно её раздевая заявил он.
– А у вас, мне кажется, уже побывал гость, причем мужского пола.
– Оглядывая стол заявил он.
– Только мужики могут так насвинячить.