Гончаров приобретает популярность
Шрифт:
– Возможно, но в итоге я буду вынужден задать вам еще ряд вопросов относительно устройства, быта и устава вашего монастыря, церкви и школы рукопашного боя.
– О каком рукопашном бое вы говорите? – ужасно удивилась бизнесменша. – Я бы вообще не хотела возвращаться к этому вопросу.
– Я затрону его только в крайнем случае, если того потребует ваше дело.
– Хорошо, – собираясь с мыслями, согласилась она. – Как вам, наверное, известно, в Белом селе в двадцать втором году чекистами или работниками НКВД был зверски убит священник Крюков. Перед своей мученической смертью он успел спрятать серебряные и золотые оклады, снятые
– Мне это известно, а вы откуда узнали?
– Смерть его внучки Марии Андреевны, а точнее будет сказать, ее убийство сразу навело на мысль, что дело тут нечистое, непроста ее пытали. А тут еще разговоры и прозрачные намеки ее односельчан. Вскоре после этого церковь была ограблена. Я пришла туда рано утром и сразу же заметила выставленное в ризнице окошко и спортивную сумку со слесарным инструментом. Это меня удивило и показалось странным, потому как из недавно приобретенных икон ни одна не пропала, равно как оказались нетронутыми все сколько-нибудь ценные культовые аксессуары и принадлежности. То есть все то, что находилось на алтаре и в иконостасе. Тогда я, сама не знаю почему, заглянула в подвал, и на меня вывалились какие-то доски. Это мне показалось и вовсе странным. Отодвинув их, я спустилась вниз и сразу все поняла. В кирпичном полу подвала зияла черная дыра, проделана она было совсем недавно, потому что в воздухе еще ощущалась пыль. Замирая от страха, я спустилась в этот лаз и, освещая себе путь обжигающими пальцы спичками, пошла по нему ни жива ни мертва. Довольно скоро узкий этот проход привел меня в пещеру, и там мне с первого взгляда стало понятно, где несчастный священник укрыл ценности. Негодяи и подонки, они варварски вскрыли хранилище и похитили реликвии прямо у меня из-под носа. Мерзавцы! Я бы их расстреляла на месте без суда и следствия.
– Ну зачем вы так-то? – смущаясь от двусмысленности своего положения (чья сумка-то?) и протестуя против столь жестокого суждения, возразил я. – Не обязательно тот, кто ломал, тот и взял.
– Конечно, по-вашему, они разбили пол в подвале просто для того, чтобы полюбоваться подземным ходом. Не смешите. Вот так я воочию убедилась, что тайник действительно имел место. Нужно действовать быстро и оперативно, пока грабители еще не успели сплавить мой клад на сторону.
«Еще одна сучонка называет церковное добро своим!» – зло подумал я и спросил:
– А почему вы считаете, что клад принадлежит вам?
– А кому же еще? – искренне удивилась она. – Мы с мужем являемся собственниками и хранителями церкви, а значит, все то, что находится в ее лоне, принадлежит нам.
– Никогда бы не поверил, что церковь, пусть даже бездействующую, можно приобрести или приватизировать. Вы выкупили ее в нашей епархии или того больше – в синоде?
– Какая вам разница, где я оформила документы? Важно то, что они у меня на руках, да к тому же про нее вообще давно забыли. Но вы не волнуйтесь, все будет принадлежать нашему народу, все будет выставлено на музейных стендах…
– …города Вашингтона и Нью-Йорка! – удачно закончил ее мысль полковник.
– Неделю тому назад, – не обращая на желчную реплику никакого внимания, продолжала она, – я пришла к бывшей подруге и соседке Марии Андреевны бабе Любе и попросила мне все рассказать.
– Сомневаюсь, что она с радостью откликнулась на вашу просьбу.
– Она с благодарностью приняла мой подарок и с удовольствием поведала все то, что знала сама. Я не буду вдаваться в подробности,
– Мы с удовольствием вас выслушали, благодарны за интересные подробности, но что вы от нас хотите? – насмешливо спросил полковник.
– Как это что? Я хочу предложить вам работу.
– Какую? Искать ваших ловких жуликов? Это бесполезное и изнуряющее дело.
– Не говорите так. Скажу вам больше. Я знаю, что неделю назад вы поймали парней, ограбивших банк, и один из них оказался внуком сельского старосты – Крутько, которого вы подозреваете в убийстве Марии Андреевны Крюковой.
– Завидная осведомленность, – не скрыл удивления я. – И об этом вам тоже доложил Кротов?
– Нет, просто я в гуще всех криминальных событий.
– Не оказаться бы вам в их эпицентре.
– Оставьте ваши нелепые шутки. Все до безобразия просто. Когда баба Люба узнала, что внук Крутько арестован по подозрению в ограблении банка, она тут же вспомнила, кому принадлежал голос одного из субъектов, копавших в огороде яму. Кажется, именно вас они там зарыли? Так вот, голос тот, как утверждает баба Люба, принадлежал крутьковскому выродку, а если так, то нетрудно догадаться, что именно он и похитил достояние церкви. Что вы на это скажете?
– У вас удивительно проницательный ум и завидная склонность к риску. Не понимаю, зачем я вам нужен? Вы и без меня справитесь со всеми своими проблемами.
– Это действительно так, но у меня абсолютно нет времени. Нужно работать и добывать деньги. И вообще каждый должен заниматься своим делом.
– Прекрасная мысль, а главное, свежая и не тривиальная.
– Я вообще, не примите за хвастовство, мыслю нестандартно и не привыкла отвечать колкостью на колкость. Это вас касается и вашего папочки тоже. Между прочим, с его профундовским басом и жутковатой внешностью он мог бы подрабатывать в нашей церкви певчим или, в крайнем случае, регентом, – нагловато уела она тестя и деловито добавила: – Десять процентов от стоимости найденного клада! Вы принимаете мое предложение?
– Государство и то платит двадцать пять, – обиженный то ли на «профундо», то ли на размер вознаграждения, прогудел тесть.
– Уважаемые господа, государство вам давно ничего не платит. И с вашей стороны было бы большой глупостью не принять моего предложения.
– Нет, так дело не пойдет, – решившись банально надуть эту самодовольную индючиху, наотрез отказался я. – Это что же получается? А если мы клада не найдем, то выйдет, что мы ишачили, а может, и жизнью рисковали бесплатно?
– Ну почему же бесплатно, какую-то сумму я вам выделю, не такую астрономическую, как вам бы хотелось, но ее будет достаточно, чтобы компенсировать ваши, пусть и бесплодные, труды. Я готова авансировать вам по тысяче рублей. Устраивает?
– Еще бы! – упреждая полковничий гнев, восторженно воскликнул я. – Отличная сумма, как она может нас не устроить. Мы согласны.
– Я так и знала. Я рада, что этот вопрос мы с вами уладили и вообще пришли к обоюдному пониманию, а теперь, если в этом есть необходимость, задавайте мне вопросы, только конкретно и по существу.
– А мы по-другому и не умеем, – располагающе улыбнулся я. – Скажите, часто ли вы появляетесь в Белой церкви?
– Почти каждый день.
– Не заметили ли вы возле церкви или в ее окрестностях праздно гуляющего либо просто подозрительного человека? Возможно, что он попадался вам не один раз.