Гончарова Г.Д. Средневековая история

работа. 2. Домашняя

А ведь была еще и Миранда, которая хвостиком ходила за мачехой и смотрела восторженными глазенками. И Лиля ощущала к девочке что-то странное... нежность?

Любовь?

Черт, только ради малышки надо сделать все, чтобы договориться с супружником!

Но это не повод не обезопасить себя.

Лиля ощущала себя, как канат, у которого минимум десять концов. И за все тянут.

Но – никуда не денешься. Откуда что взялось?

Иногда женщина просто открывала шкаф, стояла у металлического зеркала и смотрела на себя. Высокая

блондинка в белом и зеленом.

Кем ты стала, девочка?

От Али оставалось все меньше и меньше. Какого цвета глаза были у Лешки? Как смеялся над неприличными анекдотами отец? Что сказал Игорь Петрович, заведующий отделением хирургии, когда она впервые вошла в операционную?

Этого не было, ничего не было...

Реальность – замок, Иртон, вот эти странные люди – и ей предстоит жить с ними.

Сколько бы ни осталось.

Что с тобой стало, Алевтина Скороленок?

Кем ты стала?

Отражение молчало. Ответа – не было.

Рик валялся на кровати, когда в комнату вошел Джес.

– Ну?

– Что – ну? – возмутился кузен. – Ни привет тебе, ни здоровьица...

Рик потянулся за подушкой – и Джес поднял руки вверх.

– Сдаюсь. Ладно. Как мне рассказали – Анелия типичная затворница. Жила в глухомани, пока не появился шанс выдать ее за тебя замуж. Тогда девочку вытащили, приодели, приукрасили и стали демонстрировать. Ничего порочащего в ее прошлом нет. Или об этом никто не знает.

– Это неплохо.

– Но тебе она не нравится...

– она красивая, – пожал плечами Рик. – Но чем больше я с ней общаюсь... Джес, из нее не выйдет хорошей королевы.

– То есть?

– Я же вижу. Она капризна, взбалмошна, любит потакать своим интересам...

– Так она же женщина.

– Ты Джесси помнишь?

Джерисон развел руками.

– Такие, как тетя, попадаются одна на десять тысяч. Думаешь, тебе повезет?

– Не знаю. Но Анелия...

– она неглупа...

– Глупа. Но не так. По-житейски она очень даже себе на уме. А вот если думать в более широких масштабах, чем проредить прическу сопернице – тут ее банально не хватит. Она не умная, она просто хитрая. Это разные вещи.

– Хочешь уехать?

– Нельзя. Мы должны пробыть тут еще минимум месяц. Опять же, надо списаться с отцом, получить указания...

– Гардвейгу ваш союз нужен.

– А я не хочу выбирать вслепую. Надо бы посмотреть на Лидию.

– Думаешь, шерстяной носок тебе больше подойдет?

– Лучше умная дурнушка, чем красивая идиотка. Кстати, твоя тебе еще не надоела?

– Адель? – Джес пожал плечами. – В постели она просто тигрица. Но когда начинается этот ее скулеж про благопристойность...

– М-да... занудство портит баб...

Подслушивающий разговор граф Лорт недовольно нахмурился.

Значит, Анелия принца не зацепила. Хотя – девочка старалась, он видел.

Ладно. Впереди еще месяц. А то и больше. Надо сейчас поговорить

с Гардом, пусть устроит большую королевскую охоту. И еще кое-с-кем...

Альтрес закрыл заслонку и тихо направился по потайному коридору.

Письмо от Ганца Тримейна лежало на столе. Уже второе.

Ваше Величество.

На поместье Иртон был совершен налет работорговцев. Кроме того здесь обнаружен пласт янтаря, который незаконно разрабатывал управляющий с сообщниками. Вынужден задержаться, чтобы наладить добычу. Привезу с собой королевский налог. С М. К. Иртон и графиней все в порядке.

Остаюсь ваш преданный слуга, Ганц Тримейн.

И как хочешь – так и размышляй.

В Иртоне – пласт янтаря. Надо полагать, не просто сам по себе найденный. И работорговцы... да чем Джес думал когда отправлял туда дочь?!

Ладно еще жена – тут понятно. С глаз долой – из мыслей вон. Но дочь?!

Да и жена... пусть Лилиан не небесная дева, но с Августом ссориться не хотелось. А за дочь тот готов и в огонь, и в воду. Собственно... можно его и прижать. Но!

Август ценен не только верфями. Но и своим талантом. Такого корабела просто не найти.

Да и... а так ли много требовалось с Джеса? Ну, некрасива. И даже не слишком умна. Ну посели ее в глуши и наезжай раз в год. Но хоть безопасность обеспечь. А тут что?

Поместье развалено, стража распущена, янтарь незаконно добывают, работорговцы шляются, управляющий ворует...

Эдоард сдвинул брови.

Сына он любил. Но мальчишка явно напрашивался на трепку.

А жизнь в Иртоне кипела и бурлила.

Заехал с визитом барон Донтер. Лиля подумала, что придется опять устраивать танцы вокруг барона, но тут на двор вынесло Ганца Тримейна. Который предъявил нечто вроде золотой медали размером с ладонь и вежливо поинтересовался, что угодно господину барону.

Бароненок побледнел.

Сглотнул.

И вежливо объяснил, что он-де с соседским визитом, к госпоже графине...

– В отсутствие мужа, достопочтенный Донтер?

Ганц мог бы заткнуть за пояс Великого Инквизитора. Так подозрительно он прищуривался.

– Ну-у... это же нормальные добрососедские отношения...

Ганц смотрел так, что становилось ясно – в доброе соседство он не верит. И бароненок это понял.

Раскланялся с Лилей, облобызал ей ручку – и отбыл.

Лиля сморщила нос.

– Туда и дорога. Благодарю, лэйр.

– Мне не нравится этот визит, госпожа графиня.

Лиле он тоже не понравился. О чем она и сказала.

И выкинула барона из головы. В ней и так все домашние дела не помещались. А зря....

Особенно если бы она увидела, как один из друзей барона спешивается – и втихорца прокрадывается обратно, к замку. А потом беседует с какой-то женщиной. И возвращается к барону.

Докладывает о результатах разговора, барон мрачнеет – и резко шпорит коня.