Гончарова Г.Д.Средневековая история - 4. Изнанка королевского дворца
Шрифт:
И первое что приходит на ум – святая инквизиция. Даже зная, что в этом мире ее нет.
Ну, соберись, девочка. Или ты докажешь, что тетка не одержимая – или тебя вместе с ней по кусочкам разберут.
– Чтобы помочь человеку, – спокойно ответила Лиля.
– помочь в чем?
Лиля вздохнула. Кое-как поднялась с земли. Твою ж... грязи на платье... ладно! Люди – важнее.
– Это случается с особо тонко чувствующими людьми. У них очень хрупкая душа... и когда они волнуются, переживают, когда рядом много людей и мало
– Вот как?
– Да. Если женщина не выспалась, если она перенервничала... это бывает. К тому же женщине еще сложнее, чем мужчине.
– Почему же?
– Мужчины – сильные. А мы – хрупкие и слабые. Мы можем плакать над увядшим цветком. А сколько мужчин во дворце заплачут вместе с нами?
– графиня, это бывает у многих? – Фалион решил вмешаться в дискуссию.
– нет. Только у тех, у кого особо чувствительная душа и хрупкое сердце.
Снизу раздался стон.
Дама явно не осознавала, где и что она, это и понятно... Лиля поспешила на помощь.
– Лежите пока и не пытайтесь встать. Тахир!
– я пригляжу. Сколько лежать... минут десять?
– Да. А потом лучше еще часика два – но в более удобном месте. С вами это не в первый раз?
Дама глухо простонала.
– И это случается, когда вы встревожены, когда вам плохо, когда вы волнуетесь... ладно. Сейчас не до этого... давайте мы вас попробуем проводить к ближайшему диванчику...
Тахир поспешил на помощь. Но прежде, чем лекарь успел, рядом с женщиной на колено опустилась высокая фигура.
– Госпожа, обхватите меня руками за шею. Сможете?
Лиля вскинула брови.
Маркиз Фалион раскрывается с неожиданных сторон. И не побоялся костюмчик замарать?
Мужчина неожиданно легко подхватил упитанную дамскую тушку и огляделся по сторонам.
– В беседку, маркиз, – негромко подсказал его величество. – Полагаю, господин дин Дашшар составит вам компанию? А графиня пока объяснит нам что произошло.
Лиля присела в реверансе. И выругала про себя грязь. Платье испорчено, стирка неизбежна. Не то, чтобы это было сильно заметно на общем фоне. Но неприятно ж...
– Ваше величество, ваш приказ – закон для меня.
– У нас в Ханганате, тоже есть люди, страдающие болезнью солнца, – заметил Тахир. – Мы полагали, что это от нашей жары...
– нет, друг мой, – Лиля вздохнула. – Это не жара, хотя и она может спустить с цепи болезнь. Так бывает. Если у человека очень чувствительная душа, и она не может перенести давления жестокого мира, а наш мир пока еще несовершенен – она заставляет человека отключаться. Вот в таких припадках.
– У них есть, название, графиня?
– в старой книге это называлось – эпилепсия.
– Почему ей страдают только некоторые? И в основном – женщины? Возможно, что это все-таки результат вселения шильды, – сдвинул брови альдон.
– Нет, светлейший, – Лиля покачала головой
– ага. Вот как... вы считаете, что этой болезнью страдают равно, но в силу условий...
А ведь умен. Но и мы не на заборе деланы.
– я никогда не набралась бы наглости что-то считать, светлейший. Это писали мужчины, жившие за несколько сотен, а может и более лет до меня. А я только ученица господина дин Дашшара...
– и поэтому не вы следовали его указаниям, а он – вашим?
Лиля хлопнула ресницами.
– В минуту опасности и солдат может отдать приказ командиру. И если это правильный приказ – разве не будет он выполнен? Мы не могли рассуждать. Нам надо было спасать женщину...
Альдону ответ явно не понравился, но крыть было нечем. И Лиля не удержалась.
– Кстати – лучшим лекарством от такой болезни в тех же книгах называлась молитва. Она дарит измученной душе спокойствие и человек намного реже страдает этой хворью. Полагаю, что если найдется хороший пастер или патер...
Альдон скривился, но парировал достойно.
– графиня, а откуда у вас эти книги?
Лиля была сама невинность.
– полагаю, что о книгах из библиотеки Иртона лучше спрашивать моего супруга. Если он вообще в курсе, что покупала в семейную библиотеку его покойная бабушка,... я-то вообще историю святой Ридалины искала, а наткнулась... воистину, надо сходить помолиться святой, ибо с ее руки была сейчас оказана помощь несчастной женщине.
Лиля ханжески сложила руки и закатила глазки. Судя по всему, народ оценил. Напряженность рассосалась. Его величество склонил голову.
– Графиня, мы полагаем, что вам надо пройти к больной и рассказать ей подробнее обо всем, если господин дин Дашшар еще этого не сделал.
Лиля присела в реверансе.
– И не уезжайте, не уведомив нас. Мы хотели бы с вами поговорить чуть позднее.
Лиля сделала еще один реверанс – и подошла к альдону.
– Благословите на дело лечения, светлейший?
Мужчина сдвинул брови, подозревая, что над ним издеваются. Но глаза Лилиан были невинны, а реверанс исполнен самого глубокого почтения.
И мужчина решил сохранить видимость мира.
Он коснулся головы Лилиан, что-то пробормотал и осенил ее знаком Альдоная.
– иди, дитя света. И помни, что только он рассеивает тьму.
Лиля в свою очередь сотворила знак Альдоная.
– Во имя Альдоная...
И направилась в сторону беседки. М-да. вляпалась.
Лиля вздохнула.