Гончарова Г.Д.Средневековая история - 4. Изнанка королевского дворца
Шрифт:
Это услышал Эдоард и заметил, что о подарке не может быть и речи. Пусть маркиз зайдет к нему в кабинет после приема, поговорим о разведении лошадей.
Фалион после этого долго благодарил Лилю и прислал ей громаднющий букет цветов, перевязанный золотой цепочкой красивого плетения.
Подарок Лиля приняла и носила с удовольствием.
Они договорились о случке Лидарха и готовили конюшни. Работа захлестывала волнами. И другого слова тут было не подобрать.
Чего стоили одни ханганы, которые хвостом прилепились к графине Иртон. Великий Ханган прислал еще десяток докторусов, которые теперь ходили хвостом за графиней, записывая
Жалко ли ей?
Окститесь! Жалко знания, которые могут спасти людям жизнь?! Как у вас язык поворачивается такое подумать!?
Пусть знания расходятся по миру. Единственное условие, которое поставила Лиля – каждый докторус по возвращении домой должен был выучить не меньше трех детей своему ремеслу. Бесплатно. Но качественно передав ее знания.
Согласились все. Лиля потом узнала, что Амир пообещал спонсорство. И пусть! Пусть учатся! Кто-то станет хорошим хирургом, кто-то терапевтом... докторусы из Ханганата нравились ей своим отношением.
Сказано – зеленое. Вот они зеленое напишут и зеленым покрасят. А не будут, как местные, шесть раз доказывать, что это красное, а красить – синим. А ведь и такое бывало. С Джейми она вообще сцеплялась по поводу тех или иных трав... это потом он привык, что графиня права. А до того...
А что еще будет с местными учениками?
Вирманки слушались беспрекословно. Но у них нет выбора. А местные...
Ганц Тримейн отобрал для Лили десяток девочек и мальчиков. Из своего ‘тримейн-отряда’. Тех, кто был слишком слаб, чтобы выжить на улице. И для начала их пришлось отмыть (вопли ужаса), откормить (вопли восторга) и только потом начать учить. Справедливости ради, дети старались. Впитывали информацию, как губка. Переписывали свитки под диктовку, учили основы гигиены и эпидемиологии... вовсю работала бумажная фабрика.
Да-да, его величество весьма заинтересовался этим проектом. А еще более того – альдон Роман. Мужчины отлично поняли, что рано или поздно что-то такое появится. Сейчас есть время и возможность?
Ладненько. Пусть оно появляется под руководством короны и церкви.
Альдон выделил Лиле два десятка монахов в подручные. И прислал нескольких патеров, вплотную занимающихся наукой. Лиля едва не переругалась с ними, но потом успокоилась – и постепенно нашла общий язык. Хочется людям сопровождать каждое действие молитвой?
Да и пусть! Дело новое, незнакомое... лучше пусть это будет под патронажем Альдоная. Патеры, кстати, оказали большую пользу. С их помощью Лиля смогла сделать бумагу белее и прочнее. Но и неудивительно. Церковь в этом мире занималась наукой. И хотя многое в ней было от алхимии – реактивы-то оставались качественными. Молись, не молись над киноварью – ртуть в ней будет по-любому.
А когда Лиля увидела оксид бария – она вообще была счастлива. Качественные реакции на барий простые – проверь кислотами и будь счастлив.
Из него же можно получить пероксид! А из пероксида – перекись водорода! А перекись водорода – это наше все. Это антисептик, отбеливатель, это... одним словом – надо!
Поэтому четверо монахов сразу засадили именно за эту реакцию. И потренировавшись неделю, они стали гнать перекись в больших количествах. Хватило бы бария.
Единственное, о чем жалела Лиля – об отсутствии электролиза. Но тут
Эх, вот никогда не знаешь, что и где тебе пригодится. Знала бы – физика бы морально изнасиловала, но сейчас стоял бы у нее ветряной генератор... вроде и такие изобретали? Или термопара... но это – мечты. А реальность...
Одним словом – бумаге было быть.
Король тоже не остался в стороне, выделив Лиле три десятка человек от своих щедрот. Пока не переедете в Тараль. Вся эта компания расположилась в реконструируемом замке чуть ли не в палатках во дворе – и принялась творить.
Кто-то трудился над отбеливателем, кто-то над формами, заливкой, прессом... через три недели на суд его величества были представлены два десятка листов бумаги. Достаточно белой, тонкой и прочной. Часть листов была с зеленоватым оттенком, часть с желтоватым... да и наплевать! Выпускать будем все три вида! Для книг – желтоватую, церковной литературы – зеленоватую, государственных указов – белую.
Его величество потер руки и распорядился выпускать. Благо, затраты ничтожны, часть налога с крестьян можно взять нужными растениями – и фабрика весело проработает всю зиму. Хотя уже сейчас ясно, что Тараль всех не вместит. И под ‘бумажников’ надо выделять новое место.
Лиля не возражала. Ей было тяжело разрываться между всеми проектами. Поэтому она уже давно обзавелась блокнотом, в который и заносила самое важное. Кстати – надо бы поговорить с Хельке и выпускать нечто подобное. И карандашом заняться. Графит – тот же уголь. Или жженую кость с растительным клеем – или графит с глиной и водой – и обжечь. Можно еще с серой, но те – проще. Сделать грифель, а потом использовать самое простое. Косметический карандаш все ведь видели. А Лиля еще и представляла, как он устроен. Разобрала в свое время почти десяток. Вот, выкручивающиеся оболочки из золота, серебра, простых сплавов... А потом можно и на цветные карандаши замахнуться.
Лиля злилась и понимала – ее жизни для этого дела не хватит.
Ничего. За ней придут другие. А ей надо просто передать максимальное количество знаний.
И она работала.
За графиней хвостиком следовала Миранда.
Приезжал в гости Фалион-младший. И возился и с Лидархом, и с жеребенком. Он обожал и того и другого. Миранда проводила с ним много времени. Девочка твердо была уверена, что своего коня надо растить самой.
Лиля много работала, ездила верхом, в свободное время училась метать ножи у Эрика. Своего рода счастье, спокойствие и равновесие. Почти...
Ваше сиятельство, довожу до Вашего сведения, что сегодня ночью умер Карист Трелони. Отравился рыбой.
Расследование не начато, но рыбу он в жизни не ел. Пятнами от нее покрывался.
Искренне Ваш, барон Авермаль.
Получив кратенькую записочку с голубем, Лиля задумалась.
Рыбой, значитца, отравился. Или грибами. Неважно.
Важно другое. До него добрался заказчик.
Почему только сейчас?
Лиля подозревала, что знай она ответ – она бы знала и заказчика. Но сама сформулировать ничего не могла. Так, что-то на грани разума. Отъезд? Рана? Дела?