Гончие псы Гавриила
Шрифт:
– И ты, наверняка, уже забыл, что видел его, Ахмад? И что была машина?
Быстро мелькнули белые зубы, так и не выпустившие зеленый лист.
– Я все забыл.
Я выловила несколько бумажек из сумки, но фавн не шевельнулся, хотя черные глаза неотрывно смотрели в мою сторону. Я задумалась. Совершенно не собиралась оскорблять его достоинство. Положила бумажки на скалу рядом с собой, взгромоздила на них камень, чтобы не улетели.
– Спасибо большее. Пусть с тобой будет Аллах.
Не успела я отойти на два шага, как сверкнули коричневые конечности, взметнулся маленький смерч пыли и бумажки исчезли в его грязной одежде. Достоинство,
– Козы их съедят, – объяснил мальчик старательно, а потом выпустил залп арабского, который Хамид, смеясь, перевел, пока мы шли по тропе.
– И благословение Аллаха будет на тебе и твоих детях и детях твоих детей, и на детях детей твоих детей и на всем приросте твоего дома…
Странно было обнаружить, что гостиница ничуть не изменилась, я, казалось, отсутствовала целый век, как спящая красавица. Даже дежурил тот же клерк. Он улыбнулся, поднял руку и что-то сказал, но я ответила:
– Попозже, – и пошла дальше мимо него. Только одна мысль присутствовала в голове – вылезти из этой одежды и погрузиться в великолепную горячую ванну, прежде чем я соглашусь разговаривать с кем бы то ни было и даже думать о Чарльзе.
Современный, лишенный характера и роскошно комфортабельный номер оказался раем. Я бросила свои жуткие тряпки на пол и забралась в воду. Пока я там сидела, дважды звонил телефон, а один раз стучали в дверь, но я безо всяких усилий все игнорировала, весело варилась в концентрированном растворе различных масел, потом вылезла, высушилась, оделась в самый прохладный туалет, который у меня был, бело-желтый, позвонила, чтобы принесли кофе и начала звонить кузену.
Но тут, в конце концов, меня поймал клерк, слегка раздраженный и, по-моему, довольный, что может меня разочаровать. Мистер Мэнсел отсутствовал. Да, действительно, он остановился в номере пятидесятом, но в гостинице его нет. Клерк пытался мне сказать об этом, пробовал вручить письмо мистера Мэнсела, но я не стала ждать… Потом он дважды звонил, но я не ответила. Письмо? Да, мистер Мэнсел оставил письмо сегодня утром, чтобы мне его передали, как только я приеду… Да, конечно, мне его уже посылали в комнату, когда я не ответила на телефонный звонок, он сам отправил мальчика с письмом. Дверь я тоже не открыла, поэтому он подпихнул письмо под нее… Оно лежало в коридоре, белое на голубом ковре, сияло, как сигнал тревоги. Я его схватила и понесла к свету.
Понятия не имею, чего я ожидала. Даже после прошлой ночи ситуация с бабушкой Ха виделась, как максимум, очень эксцентричной, но мое разочарование от того, что нельзя сразу увидеть кузена, было так велико, что я разорвала пакет с яростью, будто собиралась обнаружить там анонимное оскорбление или, по крайней мере, подделку. Но это, несомненно, писал кузен. Все было совершенно обычно, ничуть не восхитительно и привело меня в ярость.
Дорогая, ужасно жаль, так как ничего на свете я не хотел бы больше, чем где-нибудь устроиться с тобой, как только ты вырвешься оттуда, и все услышать. Особо мне интересно, отвел ли тебя Дж.Л. опять к бабушке Ха. Меня почти поймали, когда мы расстались. Бабушка Ха спустилась в подземный коридор вместе с девушкой, как раз когда я сходил со спиральной лестницы. Я вовремя спрятался, но чуть-чуть ее увидел. Как ты и говоришь, она достаточно активна и говорит девятнадцать слов, пока девушка произносит дюжину. Мне очень хотелось выскочить и поболтать с ней прямо там, но
А сейчас ты на меня ужасно разозлишься, особенно после темных намеков ночью. Может, я был и неправ, кое-что, сказанное ей Халиде, многое объяснило. Скажу при встрече. Но осталась маленькая проблема, и единственный человек, способный мне помочь, – это отец Бена. Думаю, из дома он почти сразу уедет в Медину. Поэтому я отправился ловить его в Дамаске. Очень жаль, понимаю, что ты будешь в ярости, но вернусь, как только смогу, возможно, завтра или во вторник утром. Дожидайся меня и точи когти. Но очень тебя прошу, больше ничего не предпринимать. Только увеличь срок, на который сняла номер в гостинице, а когда я вернусь, будет очень весело. Я думаю, если моя идея сработает, я все-таки увижу бабушку Ха.
Любовь и один поцелуй. Ч.
Я перечитала письмо дважды, решила, что мои когти достаточно хороши и так, а Чарльзу повезло, что он проехал уже половину пути в Дамаск. Потом я налила себе кофе, села и потянулась к телефону. Безусловно, я полностью независима и всегда самостоятельно справлялась с собственными делами. Мне двадцать два года, и я происхожу из семьи, лозунг которой – безразличие. Мне вовсе не нужны совет и помощь, и мне, безусловно, не нравится бабушка Ха… Но было бы очень хорошо рассказать все папе. Просто для смеха, конечно. Я заказала разговор с Кристофером Мэнселом в Доме Мэнселов в Лондоне, принялась ждать, пить кофе, притворяться, что читаю, и поглядывать на голубое небо над небоскребами Востока.
Папин совет был короток и ясен:
– Жди Чарльза.
– Но папа…
– Ну а что ты хотела делать?
– Не знаю. Дело не в этом, он вывел меня из себя, он мог меня подождать! Очень на него похоже быть таким эгоистом!
– Определенно. Но если он хотел поймать отца Бена, то не мог себе позволить тебя ждать, нет?
– Но зачем? Кто такой отец Бена? Я думала, что если нужны полезные контакты, можно найти кого-нибудь в Бейруте.
Короткая пауза.
– Наверняка у него есть причины. Не знаешь, он там с кем-нибудь уже общался?
– Если только позвонил утром. Может быть, он и мог поговорить с кем-то после первого визита ко мне, но он этого не упоминал.
– Понятно.
– Мне нужно связаться с кем-нибудь из наших?
– Если хочешь… Но я бы пока оставил семейные проблемы на Чарльза.
– Он глава семьи? Интересные дела.
– Это заявление ничуть не хуже любого другого.
– Ну ладно. Во-первых, невозможно даже вообразить, с какой стати ему бросаться куда-то сломя голову, если его темные намеки ни во что не вылились.
– Ты мне прочла все письмо?
– Да.
– Тогда самая разумная вещь – перестать об этом думать. Мальчик, похоже, знает, что делает, а в одном пункте он особо четок.
– То есть?
– То есть, мой ребенок, не делай ничего просто от прилива крови к голове, просто потому, что Чарльз вставил тебе фитиль, – сказал мой родитель откровенно. – Забудь его, ходи на экскурсии, позвони ему вечером и разберись с ним. И не вздумай опять отправиться во дворец без него. Кристи?