Гонка дьявола. Мир хаоса. Книга четвертая. Цикл «Октаэдр. Золотой аддон»
Шрифт:
«Посмотрим, как вы справитесь с элементалем мысли. В битве с ним вся высвобожденная магия возвращается к ее породившему. На что вы способны, стражи Фрола?»
Гиганты переглянулись, будто о чем-то договариваясь, и ринулись вперед. Вызванный мудрецом дух развел руки в стороны и шесть возникших из ниоткуда колец заключили в себя хранителей покоя тела Фрола. В последний момент огненный элементаль изловчился и своим громадным кулаком снес голову духу Мудреца. Тот медленно растворился в пространстве, но кольца, продолжающие сжимать гигантов, остались. С каждой секундой они уменьшались в размерах, и настал тот момент, когда элементали не выдержали. Раздался
До сих пор находящийся в покое гроб Фрола качнулся, и, словно сорвавшись с цепей, рухнул вниз, подняв пыль и эхом отразившись во всех коридорах Храма. Сработал скрытый механизм, и с противоположных стен вылетело несколько ножей. Мудрец легко замедлил их движение, но не смог остановить. «Что ж, неплохо, совсем неплохо, юные волшебники, совсем неплохо». Ножи медленно плыли в сторону мудреца. Некоторые пролетели мимо, некоторые удалось отклонить, но двое не изменили своего направления.
Зияющая пустота глаз под капюшоном вспыхнула алым цветом и тишину нарушила усмешка мага. Ножи достигли его руки, но не прошли насквозь, а приобрели ярко-красные очертания и раскаленной водой, шипя, залили камни у ног Мудреца. «За всю свою жизнь вы так ничего и не научились!»
Воздух вокруг сгустился, и у самого свода Храма появились… глаза. Те самые глаза, из-за которых пролились реки крови. Они взирали на все здесь произошедшее совершенно безразличные ко всему, что их не касалось. Что таилось за ними, не знал никто, так же как и то, кому они служили. Им был незнаком ни страх, ни боль, ни ненависть, ни жажда мщения. Они будто создавались кем-то для наблюдения и познания. На всей земле не нашлось бы ни одного человека кто смог бы узнать их истинное предназначение, кроме… Кроме того, кто стоял у гроба Фрола с накинутым на голову капюшоном, полностью скрывающим лицо, но это был уже не человек.
– Хозяин! – поклонившись, произнес мудрец. – Все почти готово. Осталась лишь незначительная часть.
Он предполагал, что глаза растворятся, как и во всех остальных случаях, но они продолжали висеть, взирая на него с высока.
– Вы хотите присутствовать при разрушении последних сдерживающих барьеров? Что ж, это ваше право!
Хотя мудрецу не нравилась подобная ситуация, он не стал перечить, вызывая недовольство своего правителя. У него рождались такие мысли, что хозяин не доверяет своему слуге и самолично решил убедиться в правильном ходе событий.
Чародей шагнул вперед и стал выводить руками какие-то бессмысленные символы над головой Фрола.
Свет, будто чего-то испугавшись, погас, но Фрол был хорошо виден от ярко вспыхивающих магических символов. Послышался скрежет, открывающийся незримой двери, и помещение наполнилось затхлым воздухом. Гроб треснул и развалился на части. Тело юноши дернулось, выгнулось дугой и медленно осело. «Барьеры ломаются. Уже скоро, совсем скоро!» Глаза открылись, но в них не было жизни – одна сплошная пустота. Черные зрачки не двигались, а устремили свой взор к своду Храма. Парящие там Глаза встрепенулись и стали приближаться к телу юноши. Еще секунда и они растворились в нем без остатка.
Свет вспыхнул с новой силой, освещая каждый дюйм пространства. Скрипучая дверь захлопнулась и воздух, попадая внутрь через отверстие в своде Храма, вновь посвежел,
Мудрец отступил назад, скрестив руки на груди.
Тело Фрола зашевелилось и он сел…
Юноша чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Его мутило и буквально выворачивало наизнанку непонятной тупой болью. Он прислонился к дереву, прикрыл глаза и глубоко вздохнул. «Фрол, друг мой, тебя, как и нас вырвали из царства вечного сна. Зло расплодилось по всей Большой Бабочке, и ты становишься этому причиной. Что происходит? Почему этому суждено сбыться?»
Алекс оказался в центре сотворенного им же самим густого леса. Тогда, много лет назад, это были всего лишь молодые деревья, тянущиеся своими хрупкими ветвями к солнцу. Теперь все изменилось. Их могучие кроны сплелись друг с другом, словно щитом закрывая землю от лучей солнца. При каждом дуновении ветра, листья шумели, рассказывая о том, что произошло с момента их рождения. Их стволы в несколько обхватов, превратились в крепкий панцирь, способный противостоять лютым стихиям.
Алекс отдышался и посмотрел кругом. «Вряд ли даже они смогут выстоять перед натиском всепоглощающего зла. Природа хрупка и грань между жизнью и смертью легко нарушить, особенно когда в ее дела начинает вмешиваться человек. Вдвойне становится страшно, когда зло исходит от магов, от тех, кто сам управляет судьбой. Друг мой. Если ты не остановишься, если не вернешься туда, откуда тебя вырвали, я клянусь… клянусь всем святым что есть на свете, своей душой и душой Элен… я остановлю тебя! Остановлю, чего бы мне это не стоило! Ты слышишь? Фрол, ты меня слышишь?»
– Фрол! – закричал юноша.
Птицы сорвались с ветвей и устремились в небо потревоженные непрошенным гостем. Деревья зашумели и погрозили страннику листвой, но все, абсолютно все живое, находящееся на острове, услышало призыв Алекса и разнесло его на многие-многие мили. Он не сомневался, что это дошло и до его… друга?
Юноша схватился за голову и запрокинул ее, стараясь унять режущую боль. Его мозг словно раскалывался на части, а странные видения преследовали с того момента, как он открыл глаза. Не в силах сдерживаться, он огласил местность режущим слух криком.
– Хозяин, что с вами? Что происходит?
Мудрец поддержал Фрола в тот самый момент, когда тот, лишившись сил и возможности сопротивляться происходящему, едва не упал.
«Фрол! Друг мой… мой друг… Фрол! Остановись! Остановись…» Эти слова преследовали юношу, разрывая ему сущность и заставляя корчиться в агонии. Мир принял его болью, ненавистью и страхом. Об этом он напоминал постоянно, не желая мириться с тем, что в нем возникло подобное существо.
– Хозяин, что происходит?
Глаза Фрола почернели. Он выпрямился, будто ничего не происходило, и посмотрел на Мудреца. Его рука поднялась, и палец указал в пустоту. Тотчас. Под действием чар, стена растворилась, явив взору далекое-далекое место: остров, окруженный со всех сторон водой, густой лес и человека, держащегося одной рукой за могучий ствол дерева.
– Алекс! – прошипел Мудрец. – Я мог бы догадаться, что это его рук дело. Похоже, он, вместе с этой безродной девчонкой, пробудились в тот самый момент, когда я ломал замки запирающие вход в Храм. Эти два острова всегда были вне моей досягаемости и вне моей власти. Я предполагал, что создание подобных артефактов отнимет все силы у творцов, но, как я посмотрю, он полон сил и жизни. Что ж, это делает ему честь, но не более того. Он падет так же, как пало сопротивление людей.