Гонка за счастьем
Шрифт:
Мы приехали с Мари в Новодворье в пятницу, решив провести там субботу и часть воскресенья. Отец был в кабинете — оттуда доносилась неизвестная мне скорбно-возвышенная музыка, перебиваемая, словно в другом отсчете времени, минорными повторами, напоминавшими перезвон колоколов. Я застыла на месте — дверь отгораживала меня от чего-то неведомого мне. Было ощущение, что ведет она в какой-то нездешний, потусторонний мир. Мари, услышав мелодию, тоже остановилась
— Дед, что это за прелесть? Какая-то неземная — просто ангельская музыка…
— Тебе нравится?
— Еще бы…
— Я рад.
Я на минуту задумалась и, покопавшись в своей музыкальной памяти, попыталась ухватить ассоциацию:
— Мелодия, по-моему, в духе Бортнянского, а вот такие колокольные переливы слышу впервые. Что это?
— Девочки, я, кажется, начинаю обдумывать одну новую вещь… идея начинает постепенно вызревать…
— Я представляю себе огромный хор, — Мари тут же начала фантазировать, — все одеты в белое, полумрак, оркестр не виден…
— Я задумал духовный хоровой концерт, своеобразное покаяние, светлый праздник души человеческой…
— Что-нибудь минорное?
— Понимаешь, как раз никакого схематического противопоставления с делением на черное и белое, на добро и зло не хочется делать… этого хотелось бы избежать… Я сейчас все больше думаю о том, что добродетель и грехопадение, как два полюса, не столько противопоставлены, сколько переплетены — они в той или иной степени присутствуют параллельно в нашей повседневной жизни.
— С гораздо большим присутствием второго…
— А раз так, то нищий духом маловер не должен быть отринут от надежды. Человек по природе своей греховен и слаб, но, совершив смертный грех, пребывая в адских муках больной совести, через скорбь и покаяние способен возвыситься духом. Духовно-музыкальная область как раз и дает такую возможность — пребывание в обеих ипостасях, притяжение этих двух разных полюсов… Главная тема цикла — покаяние и очищение, духовная исповедь.
— На каком сюжете?
— В процессе выбора. Склоняюсь к вокальному циклу на стихи и прозу Бунина, Пастернака и к религиозному хоралу на тему псалмов Давида… Будем посмотреть.
Он весело подмигнул нам и, потирая руки, пошел к столу. На его лице появилось то отрешенное выражение, которое бывало у него раньше, когда он погружался в себя, работая над крупными сочинениями. С минуту он постоял у стола, а потом сел и начал что-то быстро записывать. Наблюдать за ним было удивительно приятно — его левая рука как-то точечно двигалась, видимо, в такт мыслям, на лице появилась улыбка — такого просветленного выражения я давно у него не видела. Мы с Мари переглянулись
Глядя на метаморфозы отца, в который раз хочется перейти на философский лад и в соответствии с высоким моментом изречь: да, жизнь пишет собственные сценарии, где каждому уготована определенная роль. И, наверное, не все в тех сценариях подвластно даже самым мудрым из нас. Есть нечто, заранее предначертанное, предопределенное судьбой, занесенное в тайники невидимой скрижали…
Может, и хорошо, что мы не в состоянии прочитать заранее сих текстов, а потому бредем по вечной дороге жизни вслепую, считая, что многое зависит от нас и от нашего умения влиять на ход событий. И, захваченные водоворотом событий, мы изо всех сил сопротивляемся или подчиняемся им. Но кто смог бы с уверенностью ответить на вопрос — влияем ли мы на них вообще?
Задавала я себе этот риторический вопрос не впервые — и в который раз не могла на него ответить. Да и кто может точно знать, делая выбор, — зависим ли мы только от своего характера и обстоятельств или от чего-то еще? Разве порой наши действия не направлены и против нашего блага, и против здравого смысла?.. Думал ли отец о том, что одержимость той давней страстью приведет его к духовной катастрофе, к внутреннему отшельничеству, а через него — к началу нового пути в творчестве?
Конечно, нет… Все тяжелое переболело, отодвинулось, отошло, хоть и не избылось полностью. Хорошо, что он выбрался из тупика и ему повезло с отпущением свыше… И как важно, что новое начало даровано ему тогда, когда еще не пришло время финального аккорда…
Да, пока мы живы, все в нашей отдельной истории бесконечно, и если в человеке была заложена божественная искра, то она может возгореться даже тогда, когда уже почти не остается надежды… Человек, способный страдать и каяться, способен и возрождаться. Отец доказал это — сам сделал первые шаги на пути своего покаяния. Оставалось ждать, когда он отважится на шаги последующие. Не стоило ничего предвосхищать и торопить события…
Белла еще не знала, что жизнь, этот непревзойденный экспериментатор, уже действительно пишет свой собственный сценарий, где ей уготована нелегкая роль. А до финала еще очень далеко, и прежде чем опустится занавес, ей придется пройти через такие муки и испытания, которые не всякий способен вынести. Они навсегда перевернут ее жизнь, и все скрытое, до поры дремавшее в ней выплывет на поверхность и проверится в коллизиях ее собственной жизни, для преодоления которых потребуется весь запас ее прочности, твердости духа, терпения и любви.