Гонки по вертикали. Ощупью в полдень
Шрифт:
...Телеграмма эта была словно опечатанный сургучом пакет. Там, за печатями, для меня была еще тайна, которая умрет сразу же, как только я сломаю эти хрупкие коричневые нашлепки. А может быть, тайна и умерев не скажет, почему Сабурова задержали в Риге? И почему не совпадают приметы? И кто такой Косов? И о чем он пишет Сабурову?.. Нераспечатанное письмо всегда наполнено большими ожиданиями...
– Ну чего ты? – недоуменно спросил Сашка, заглянув в телеграмму. – Подумаешь, приметы... Главное, что он нашелся, этот твой Сабуров! Пошлешь туда следственное поручение – пусть товарищи его допросят хорошенько...
– Да ты что, Савельев? –
В каком-то неистовом возбуждении я носился по кабинету, лихорадочно бормоча:
– Сабуров!.. Сабуров!.. Его я должен допрашивать сам!.. Так... Только так... Исключительно так!.. И никаких посредников! Жамэ, что означает черта с два, дорогой мой Савельев...
Исх. № 82/с
В ТБИЛИССКИЙ УГОЛОВНЫЙ РОЗЫСК
23 сентября
20-50
ТЕЛЕГРАММА
Высылки материалов воздержитесь тчк вылетаю тчк
Следователь
Тбилиси
Лист дела 51
Девушка-стюардесса легко потрепала меня по плечу, и я, дернувшись спросонья, схватился за свой чемоданчик, который прижимал к стенке рукой и боком. Салон самолета был уже пуст.
– Просыпайтесь, товарищ, – сказала девушка. – Тбилиси.
– А я не спал, – сказал я неуверенно.
Девушка усмехнулась:
– Я это заметила.
Мне стало неловко, и я сообщил доверительно:
– Совестно признаться, но это у меня от страха.
Стюардесса подняла палец и сказала тренированным радиоголосом:
– В автокатастрофах ежегодно погибает...
– Знаю, знаю, – перебил я. – В двенадцать раз больше... И еще – паровоз тоже может с рельс свалиться... Я вот насчет того, чтобы без жертв совсем, пешком бы, а?
– Ну попробуйте на обратном пути, – обиженно-лукаво сказала девушка.
– Если будет время... – И я засмеялся. Я вышел на трап и стал спускаться. Неподалеку громадный автотягач с натужным ревом тащил к старту длинную серебристую рыбину самолета, и я было загляделся на эту мощную впечатляющую процессию, но траповодитель закричал мне снизу:
– Эй, пассажир дорогой, товарищ, пешком пойдешь или на трапе хочешь ехать, э?
Прыгая через ступеньку, я спустился на поле и направился к аэровокзалу.
Транспортный двор автокомбината был огромен. Такой же, наверное, как летное поле. Повсюду, увеличивая сходство, маневрировали огромные тяжеловозы, и в воздухе плавал неумолчный надсадный грохот, из рупоров неслись радиоуказания диспетчера, и для полноты картины, кажется, не хватало только самолетов.
Я остановил пробегавшего мимо меня шофера и спросил, где найти Сабурова. Шофер сразу указал на рослого человека в спецовке, который, держась правой рукой за руль гигантского трейлера, стоял на подножке кабины. Я направился к нему, напряженно вглядываясь в мощную кисть его руки, но пальцев, кроме большого, не было видно – ладонь плотно обхватила баранку руля.
Неожиданно трейлер окутался сизым облаком выхлопа и с ужасающим ревом начал двигаться задним ходом, с каждым мгновением набирая скорость. Описывая большую дугу, грузовик мчался
«Вот он, «классный автомеханик Сабуров», – подумал я, вспомнив искаженное ужасом, бумажно-белое лицо Отари Абуладзе, мучительный визг колес вагонов метро за его окном, слова: «...этот обаятельный парень артистически водил машину...».
– Артист... – пробормотал я и ощутил, как рубчатая насечка пистолетной рукоятки греет ладонь. «Артист...» Я подошел ближе и тихо окликнул:
– Сабуров!..
...– Мне это уже надоело, черт побери! Да, я Сабуров Алексей Степанович! – Сабуров в ярости метался по тесной застекленной клетушке диспетчерской. – Я уже уплатил штраф! Так нет же: раз допрашивают, другой раз, третий... – Сабуров остановился и начал загибать пальцы на своей огромной руке. Сидя за столом, я еще раз внимательно посмотрел на его пальцы – все они были на месте.
...– Вы понимаете, что это не преступление! – продолжал кричать Сабуров. – Это нарушение, в худшем случае! И может быть, за это вовсе вы должны отвечать, а не я! Может быть, и не потерял я вовсе, а их украли!..
– Да вы успокойтесь.
– А чего мне успокаиваться! Один раз опозорили на весь автокомбинат, так нет – снова вызывают!.. А теперь вы явились...
Я выжидал, не хотел переходить в атаку, поэтому флегматично бросил:
– Первый раз прощается, второй – запрещается, а на третий – навсегда...
– Что-о? – очумело переспросил Сабуров.
– Да так, считалочка есть такая детская, – миролюбиво сказал я. – Вы мне лучше расскажите все с самого начала, а я постараюсь, чтобы вам больше не морочили голову.
Сабуров присел на край стола.
– Вызывают меня, значит, в отделение милиции и говорят: «Вы что же это по ресторанам хулиганите?» Я, конечно, большие глаза: да вы что, товарищи дорогие? «Нечего ягненком прикидываться, – говорят, – знаем про ваши художества в Риге». В какой Риге? Я сроду там не был. Смеются: «Умеете хулиганить на расстоянии?» И дают «телегу» из Риги, из тамошней милиции...
№ 2232/3
14 сентября
В УПРАВЛЕНИЕ МИЛИЦИИ
ТБИЛИССКОГО ГОРИСПОЛКОМА
Сообщаем, что механик Сабуров Алексей Степанович, житель гор. Тбилиси (ул. Руставели, 15, кв. 4), находясь 13 сентября с/г в рижском ресторане «ПЕРЛЕ» и будучи в нетрезвом состоянии, совместно с гражданином Ивановым П. К. учинил пьяный дебош: громко скандалил, выражался нецензурными словами, замахивался на Иванова бутылкой.
При доставлении в милицию Сабуров успокоился, заявил, что осознал свои неправильные действия, в связи с чем мы сочли возможным на первый раз ограничиться штрафом. Сообщаем об изложенном для принятия к Сабурову мер общественного воздействия по месту его работы.
Заместитель начальника
7-го отделения милиции гор. Риги
капитан милиции Касюлайтис