Гонконг (др. изд.)
Шрифт:
Встреча американца с «Авророй» якобы произошла в 70 милях от северной оконечности острова Сахалина у Мыса Елизаветы. Шкипер уверял, что в тумане сама «Аврора» не была видна.
15 июля «Пик» и «Барракута» ушли из Аяна, и на другой день в открытом море завиделась эскадра. Друзья или враги? К величайшей радости офицеров и «синих жакетов», оказался отряд из четырех кораблей под командованием коммодора Чарльза Эллиота.
Опять невероятные новости. Оказалось, что коммодор нашел «Аврору». Она совсем не в Америке!
Куда ушла «Аврора»? Единственно возможный путь – в Амур, через северный Амурский залив, где есть вход в реку. Ведь, как известно, с юга нет входа, там перешеек, точнее – обсыхающие мели, как доказал Крузенштерн.
Коммодор, обойдя Сахалин, намеревался войти в Амур с севера в поисках скрывшейся русской эскадры. Эллиот слышать не хотел о передвигающихся мелях, непроходимых лабиринтах и погибших судах.
– Мне нужна «Аврора»! – заявил он. Коммодор принял команду над соединенной эскадрой.
Матросы «Барракуты», кажется, неохотно возвращаются из-за пленных к берегам Сибири. В Гонконге давно отцвел миндаль. Уже есть молодая красная китайская картошка, очень вкусная, любимое кушанье «синих жакетов». Уже есть персики. Всюду в Южном Китае, в Кантоне, на Жемчужной и в колонии – абрикосы, ягоды. Все это должно быть и в Японии! А в Аяне? Старая, проросшая картошка в подпольях сладкая, как перезрелые бананы. Когда расклеивали прокламации к русскому населению, призывающие возвращаться, то в одном из домиков нашли глиняную корчагу с соленой черемшой...
«Барракута» вела захваченный бриг через дожди и туманы на север. У рубки вооруженные английские матросы. Лейтенант на мостике отдает распоряжения шкиперу Тауло. Иногда обращается к Шиллингу, просит отдать приказание, чтобы пленные помогли, и тогда русские матросы подымаются на мачты.
...Вокруг «Греты» английские корабли. На фрегате коммодорский флаг. Видно французское парусное судно. У берега целый флот американских китобойных судов.
Оставляя «Грету», английский лейтенант предупредил офицеров и Гошкевича, что здесь бриг «Константин», который, как известно в Гонконге и Шанхае, защитил в Японии и спас в бою гигантский китобойный корабль «Наполеон III».
– От кого? – спросил Сибирцев.
– Мы в жизни не видели в глаза «Константина», – добавил Гошкевич.
– Как изменился пейзаж: холмы и долины теперь, в середине лета, свободны от снега, – говорил за столом молодой лейтенант Тронсон, только что возвратившись на «Барракуту» с берега. – Деревья оделись густой листвой, и все лужайки сплошь покрыты прекрасными цветами.
–
– Порода совершенно не та, что на Камчатке. Это коммодорские собаки. С Коммодорских островов.
– Вы ошибаетесь!
– Как можно не отличить! Удивляюсь!
– Сразу заметно?
– Я поражен, господа, вашей совершенной неосведомленности! Как здесь оказаться могут коммодорские собаки! Здесь охотская порода собак. Это сибирский хантер.
Вся кают-компания вовлечена в горячий спор.
Вино придавало горячности. Раздавались голоса, что необходимо добросовестное научное исследование новых пород, открытых на сибирских побережьях океана.
– И справочники с рисунками. Это долг эскадры!
– Наши «синие жакеты» уже обогнали своих офицеров, в палубах есть собаки всех местных пород.
– И с Охотского побережья?
– Да!
– Но «синие жакеты» их портят! Они перекармливают своих любимцев и этим лишают их качества. Их собаки – прообраз будущей демократии пьянства и обжорства.
– При чем тут пьянство? Вы заговариваетесь...
– Нет, это доказательное сравнение, и я его рекомендую, – заявил штурманский офицер Френсис Мэй.
Глава 3
БИЗНЕСМЕНЫ
– Почему у вас часовой и всюду джеки? – спросил курчавый калифорниец.
Тауло пожал плечами, как будто сам не знал, почему такое недоразумение.
– Капитан, это мои клиенты. Они пили у меня в Японии на моем плавучем грогхаузе. Русские очень надежны в этом отношении... Алекс! Николас! А вот за мной идет мистер Рид. Наш консул в Японии! О-о! Мы все собрались здесь! Тут много наших судов. Вот видите, мы пришли торговать. Пожалуйте ко мне в грогхауз на берег!
– Ба-а, так это наши старые друзья по храму Гекусенди!
– Мистер Рид? Это вы? – удивился Сибирцев.
– Я! Да, я временно оккупировал Аян! Так вы думаете? Японцы не давали мне открыть кабак ни на суше, ни на море. Американское посольство в Японии избрало Аян резиденцией и как рынок для продажи виски.
Мистер Рид, который в Симоде выдавал себя за американского консула и безуспешно требовал от японцев признанья, каким-то образом оказался тут. Он радушно тряс всем руки.
– Вот видите, – подвел офицеров к борту курчавый хозяин грогхауза, – тут собрался наш китобойный флот. А я это сразу учуял. Я был уже здесь вблизи, на море. Я привел в Аян мой плавучий ресторан... С виски, с винами! С пивом! Где это видано, чтобы пиво везли через океан! Эль! Наш общий друг – Джон-Ячменное зерно! Идемте... но я торгую теперь не на судне. Видите, видите, вон американский флаг над складом вашей компании! Это я. Это мой бар! У меня зал с музыкой; жаль, нет женщин. Если бы удалось заполучить хотя бы тунгусок!