Гонзо-журналистика в СССР

Капба Евгений Адгурович

— Ты русский человек или нет? — выговаривал цыганистого вида Роман еврею Боруху, — Ты зачем туда гвоздодер положил? Чтобы он на башку кому-то свалился?

Завтра предстоял тяжелый день — за мной должны были заехать на своем газоне-будке электромонтеры из аварийной, и потому я намеревался просто отдохнуть: почитать книжку, поесть и лечь спать пораньше. Когда рабочие наконец удалились, я наконец сервировал стол, наложив в супницу пельменей и сдобрив их священным месивом из томатного соуса и сметаны, нарезал зелень, открыл

бутылку "Днепровского" и уселся в кресло, глядя прямо в глаза сове-ночнику из мыльного камня. Сова смотрела на меня не мигая и ничего не говорила.

— Ды-дынь!- клямкнула калитка. А потом — еще и еще, — Дынь! Дынь!

— Кого там нелегкая принесла?! — заорал в окно я, взбешенный.

Ответа не было. Только продолжала ляпать калитка. Пришлось бросать выдыхающееся пиво и остывающие пельмени, совать ноги в ботинки и выходить на улицу.

У калитки стояла Май — прекрасная и элегантная.

— Гера... — начала она, — Некрасиво так поступать с девушкой... Как джентльмен, после всего, что между нами было, вы обязаны...

— Руссо туристо, — сказал я, — Облико морале.

— Скотина, — прошипела она и вдруг — ДАЦ! Влепила мне пощечину, — Так и знай Белозор, тебе это так просто не пройдет!

Я ошарашенно наблюдал, как она скрывается за поворотом, а потом оттуда выезжает машина такси. Видимо, наученная горьким опытом, попросила водителя за денюжку малую подождать некоторое время... Дурная баба. Я плюнул под ноги и пошел есть пельмени.

Глава 5, в которой тают на сердце моем провода

глава основана на реальных байках, услышанных от старых электромонтеров службы ЛЭП.

сколько в них правды — я понятия не имею.

— Гера? Ну, что ты как этот! Залезай в будку! — этот чубатый хохол был мне знаком и не знаком одновременно.

Волевой подбородок, ироничный разлет бровей, ехидные голубые глаза и — роскошная шевелюра! Деда я помнил с замечательной лысиной, слегка располневшего, но еще крепкого, мощного мужика — до тех пор, пока последствия работы по ликвидации аварии в Зоне отчуждения ЧАЭС не дали о себе знать, и страшная болезнь не забрала его в течение пары месяцев... И вот теперь — поджарый молодой энергетик лет сорока машет мне из "газона" аварийной службы ЛЭП.

— Осип Викторович?

— Да, да! Не стой как ёлупень, залезай! Нам под Вышемир ехать... — он протянул мне крепкую руку, и я, ухватившись за нее, запрыгнул в дверь будки.

Ночной дозор из фильма по книге известного фантаста — вот кого они напоминали. Такие же ватники, каски, симпатичные простые лица — небритые и помятые. Ну, и машина — в тему. Не "ГОРСВЕТ" конечно, но тоже — не хухры-мухры.

— Давай, Вася, поехали! — дед постучал в окошечко кабины, и газон сорвался

с места.

— Викторович, так что там за дела? Чего тебя с нами понесло? — спросил один из электромонтеров, пожилой тертый мужик,- Ты же теперь нача-а-альство, можешь в кабинете сидеть и в потолок плевать!

— А на вот, почитай, чего мне Кукин написал.

— Эт чего?

— Эт объяснительная евоная. Читай уже.

Тот углубился в изучение листика в клеточку а потом загоготал. Чуйко (нужно было заставлять себя звать его так, всё же для Геры Белозора он никакой не дед) спросил:

— Ну?

— "... по словам местного населения, ущерб ЛЭП был нанесен машиной типа КРАЗ, которая повредила опору, и, как сказали очевидцы, скрылась в неизвестном направлении". Хы-хы-хы. Кукин вообще там был? Какой, к едрени матери, КРАЗ?

— А ты, Петрович, не хыхыкай. Что нам теперь с этим дурнем делать? — Осип Викторович цыкнул зубом, — Уволить, может? Или выдать премию лещами?

— А можно — воблой? — встрепенулся вдруг дремлющий в углу смуглый полный монтер.

Он говорил, тщательно окая, но на жителя Поволжья никак не походил. Скорее — на румына или цыгана.

— А ну-ка тихо, Иван! — шикнул на него Чуйко, — Чтоб до Вышемира протрезвел. Понятно?

— Понятно, — сказал Иван абсолютно трезвым голосом. И тут же запрокинул голову: — Хр-р-р-р!

Один из электромонтеров дал ему подзатыльник, голова переместилась на грудь и храп прекратился. Однако спать сей персонаж продолжил.

— Я так думаю: приедем — посмотрим. Если сами линию восстановим — тогда и докладывать Цыцуре не будем. Скажем — стихия виновата. Временные водные потоки. А если и вправду что-то серьезное — тогда Кукину будет больно.

Осип Викторович повернулся ко мне:

— Гера, я надеюсь, вы понимаете, что писать нужно, а что — не очень?

— Я тоже надеюсь, — откликнулся я, — Но давайте так: я как-нибудь напишу, а потом мы с вами встретимся, и текст вы проверите.

— Вот! Учитесь, хлопцы. Человек понимает, как работать надо! Посоветовался бы Кукин со мной — сделали бы всё культурно, а сейчас...

А сейчас "газон" трясся по полесским грунтовым дорогам, размытым осенними дождями. Хлопцы дремали — и я тоже.

***

Обильные дожди последних недель наполнили вышемирские речушки, болота и мелиоративные каналы водой. Некоторые из них даже вышли из берегов, превращаясь в те самые временные водные потоки. Локальное мутное море заполнило собой низину недалеко от деревни, и под порывами сырого промозглого ветра шло рябью. Одиноко посреди него стояла деревянная опора.

Линия электропередач была отключена, так что плещущиеся в воде оборванные провода монтеров особенно не пугали.

— Ну, понятно. Хреново закопал! — Чуйко похлопал по покосившемуся столбу — брату-близнецу того, который кренился посреди воды.