Горчаков. Титулярный советник
Шрифт:
Заложникам не пришлось повторять дважды. Прозрачные полусферы, способные остановить пули, появлялись одна за другой. Первыми среагировали офицеры в форме. И прежде, чем я успел выронить бесполезные уже пистолеты, в бой пошел усатый генерал.
Никогда мне еще не приходилось наблюдать в деле Одаренного такого уровня – и выглядело это одновременно величественно, красиво… и жутковато. Он использовал явно не обычный Ход, а что-то похожее, но из заклятий высших классов. Грузное и немолодое тело буквально расплывалось в воздухе – настолько быстро генерал двигался. Метровый Кладенец вращался
Кто-нибудь более опытный в государственных делах – вроде того же Багратиона – пожалуй, действовал бы осторожнее: бил бы не насмерть, оставил хоть кого-то для допроса, постарался бы сохранить опасный прибор… Но то ли вырвалась на волю накопившаяся злоба, то ли сработали намертво вбитые в тело рефлексы пехотинца. Генерал орудовал своей страшной косой какие-то пару секунд – и вдруг застыл статуей с медленно истаивающим огнем в руке.
И только потом послышался глухой стук падающих на пол изувеченных тел.
– Да твою ж… – простонал я, перекатываясь на спину.
Ко мне уже бежали со всех сторон. Городовые, женщины, военные, разодетые в роскошные костюмы князья и графы – но кровожадный генерал и тут оказался первым.
– Живой, голубчик? – Встревоженное лицо усатое лицо нависло прямо надо мной. – Скажи что-нибудь!
– Ничего… – Я кое-как привстал на локтях. – Нормально… вроде.
– Да ты, никак, подраненный. – Генерал осторожно коснулся моего плеча. – Зацепили все-таки, гады.
В горячке короткого боя я даже не успел заметить, что в меня тоже попали. Весь левый рукав кителя сверху донизу пропитался кровью. Немного успело натечь и на пол, но кость как будто не задело – боли, во всяком случае, почти не чувствовалось.
– Вот же ж… – рассеянно пробормотал я. – Паркет испачкал.
– Да тьфу на тебя! – Генерал смешно шевельнул усами. – Паркет… Главное, что сам цел. А руку поправить недолго. Давай сюда!
Я не успел даже дернуться: крепкие пальцы крепко обхватили мою многострадальную конечность, и через мгновение плечо вдруг зачесалось так, будто в него впилось целое полчище комаров разом – и каждый был размером примерно с теленка. Целитель из его превосходительства оказался так себе, зато энергии в самое обычное плетение он ухнул столько, что еще немного – и меня, пожалуй, и вовсе разорвало бы на части.
– С-спасибо, – кое-как выдавил я.
– Потом благодарить будешь, – отмахнулся генерал. – А сейчас – поднимайся. Героям лежать не положено.
Могучие ручищи схватили меня под мышки и подняли с такой легкостью, будто мое тело вовсе ничего не весило. Голова еще немного кружилась… но ничего, устоял. Почему-то это сейчас казалось действительно важным – не лежать на полу.
– Богатырь… Воин! И где вас нынче делают? – Генерал скосился на мои погоны. – Владимирское пехотное?.. Знаю такое! А в Измайловский ко мне – не желаешь? Хоть сейчас бы забрал, безо всякого распределения – да не положено, без чина-то… А скажи – пошел бы? Пошел?
Я пробормотал что-то бессвязное. Но и такой ответ его превосходительство, похоже,
– Ладно, думай пока, воин, до выпуска еще нескоро. – Генерал легонько хлопнул меня по здоровому плечу. – Такие люди государыне везде и всегда нужны… А сейчас – ступай. С тобой его сиятельство говорить хочет.
Увидев, что я жив и как будто даже нахожусь в надежных руках, толпа вокруг тут же рассосалась. У каждого, разумеется, отыскалось дело поважнее – и только старый князь Юсупов терпеливо дожидался, пока мы с генералом завершим нашу весьма странную беседу.
И, пожалуй, не следовало заставлять его ждать и дальше.
– Ваше сиятельство… – Я шагнул вперед и чуть склонил голову. – Прошу извинить меня за этот… спектакль.
– Скорее, это я должен извиняться перед вами, князь. – Юсупов суховато улыбнулся. – Вы могли бы стать выдающимся актером… Если бы уже не стали выдающимся офицером.
– Благодарю, ваше сиятельство, – отозвался я. – Но, увы, я пока еще не офицер.
– Но непременно им будете. – Юсупов протянул мне руку. – Вас ждет большое будущее, князь.
Я крепко стиснул костлявые старческие пальцы. Несмотря на худобу, силы в ладони Юсупова оказалось предостаточно. Неудивительно – с подпиткой родового Источника не так уж сложно сохранить если не молодость, то хотя бы здоровье.
– Ваш поступок достоин не только признания, но и высшей награды, которую только может пожаловать Ее Императорское Величество. Но, боюсь, все случившееся не покинет этих стен. Подобное просто не может быть предано огласке, никаким образом. – Юсупов огляделся по сторонам и, не выпуская моей руки, продолжил: – И все же могу пообещать, князь: я не забуду, что вы сегодня сделали для страны, для всего дворянского сословия… для моего рода и меня лично.
Я хотел было ответить что-то учтивое, подобающее по правилам этикета – но слова застыли в глотке. Все вокруг видели всего лишь беседу двух князей – молодого и старого. Но я скорее почувствовал, чем понял: происходит нечто куда более важное… и сложное.
Ладонь ощутимо укололо – будто ударило током.
– Я – ваш должник, князь, – негромко проговорил Юсупов, наконец отпуская мою руку. – И если судьбе угодно – однажды мой долг будет уплачен.
Мне оставалось только молча кивнуть: если для этого странного и немного пугающего ритуала и существовали какие-то правильные, нужные слова – я их не знал. Изобразив учтивый поклон, Юсупов отступил на шаг, развернулся – и удалился куда-то в другой конец зала.
А я… Пожалуй, стоило осмотреть рану, связаться с дедом, дождаться Багратиона. В конце концов, отыскать Настасью. Может быть, даже узнать, что с Леной: она как раз спустилась вниз перед тем, как началась стрельба.
Но все это потом.
Я неторопливо – рука все еще заметно побаливала – направился к выходу в коридор. Тем же самым путем, которым шел вместе с Хриплым каких-то десять минут назад. Кругом туда-сюда сновали люди – и в форме, и гражданские, но эта часть зала, похоже, никого особо не интересовала. Только в дверях я столкнулся с невысокой девушкой, которая едва на меня не налетела – видимо, оттого, что глаза ей закрывала длинная темная челка.