Горчаков. Титулярный советник

Пылаев Валерий

И знала: чуть ошибешься – сожрут заживо.

– А может, ну его, благородие? – жалобно протянула Настасья. – Лучше бы с моими в мастерской посидели. Там хоть не боишься лишнего ляпнуть. А тут – только позориться.

Все-таки скисла – хоть и держалась до последнего. И во время сборов, и по дороге, и даже когда мы уже толкались среди дорогущих машин на подъезде к дворцу Юсуповых на Мойке, Настасья или сидела с каменным лицом, или ненавязчиво болтала о чем-то с улыбкой. Похоже, отрабатывала на мне великосветский этикет, хоть и упорно продолжала именовать «благородием»

вместо положенного «ваше сиятельство».

Но когда настало время покинуть машину и предстать перед цветастой местной публикой – занервничала. И еще как.

– Не хочу я туда. – Настасья откинулась на сиденье, сложила руки на груди и обиженно поджала губы. – Тоска одна. Еще и пялятся все…

– Попробуй не пялиться, – улыбнулся я. – Ты здесь красивее любой княжны.

– Да ну тебя! – Зеленые глаза выстрелили две сердитые молнии. – Я потому и не хочу. Вроде про машину спрашивают, про мотор – а глаза сам знаешь, куда смотрят… Тьфу!

– Сегодня такого не будет, обещаю. – Я щелкнул ремнем. – Ну… или будет в разумных количествах. Все-таки серьезное мероприятие. Большинство приглашенных все-таки умеют вести себя прилично.

– Тоже мне успокоил, – вздохнула Настасья. – Что хоть это такое будет?

– День рождения старшей княгини Юсуповой. Кажется. – Я на мгновение задумался. – Или чья-то помолвка… Да какая разница?

– Так ты меня, выходит, только для красоты и пригласил? – Настасья посмотрела на меня исподлобья. – Похвастать – вот какая у меня… инженерша.

– Не инженерша, а инженер-конструктор, – строго поправил я. – А роскошная внешность – просто приятное дополнение к уму, золотым рукам и таланту.

Грубоватый комплимент попал в цель: взгляд Настасьи чуть потеплел, а суровая складка между темных бровей разгладились. Не то чтобы она уже готова была выйти из машины и сразить всех наповал – но явно больше не боялась… почти. И ворчала скорее по инерции.

– Ага… Ты это им объяснять будешь?

– Может, и буду. – Я пожал плечами. – А может, буду молчать и загадочно улыбаться… В конце концов, интрига и скандал – тоже неплохая реклама.

– Ну отлично. – Настасья показала мне кончик языка. – Вот сам бы тогда и торговал… лицом. Оно у тебя, кстати, тоже весьма даже симпатичное.

– Ну уж нет, – рассмеялся я. – Моя работа – рисковать своей шеей на гонках. А быть лучезарной и обаятельной – твоя… Партнер.

– Партнер. – Настасья, наконец, улыбнулась и шутливо пожала мне руку. – Ладно, пойдем уже. Пока я не передумала.

Выбравшись наружу, я обошел машину. Долгие разговоры об этикете высшего света не прошли даром: вместо того, чтобы выскакивать самостоятельно, Настасья терпеливо дождалась, пока я открою дверцу, и, взявшись за мою руку, поднялась с сиденья.

– Ну вот, уже пялятся, – едва слышно проворчала она, на мгновение ткнувшись лбом мне в плечо. – Заразы такие…

– Ну и пусть. – Я взял Настасью под локоть. – Улыбнись и помаши ручкой: нас фотографируют.

Если уж попадать на первую полосу очередного желтого издания – пусть снимок хотя бы будет удачным.

Я услышал

три или четыре щелчка камеры, пока мы еще шагали по улице, но куда больше внимания ожидало нас внутри. Настасья даже прикрыла рукой глаза от вспышек – но тут же снова приветственно заулыбалась, вышагивая рядом со мной к лестнице на второй этаж. В чем-то я даже понимал газетчиков: парой мы действительно были весьма эффектной.

Я облачился в черную с золотыми пуговицами парадную юнкерскую форму. Жалко, нельзя было заодно надеть и ордена – тогда бы никто не посмел даже про себя подумать то, что в свежем выпуске «Вечернего Петербурга» расписали на целый разворот.

Но, как говорится, наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд…

Интересно, кто это сочинил?

Настасья специально для особого случая заказала платье из тяжелой и бархатистой на ощупь темно-сиреневой ткани. Ровный крой чуть ли не в пол, никаких открытых плеч или глубокого декольте. Даже талия скорее просто обозначена, чем подчеркнута: слишком уж много сегодня соберется представителей старшего поколения – все должно выглядеть прилично.

И если какая-нибудь избалованная княжна вполне может позволить себе одеваться как ей вздумается, то к девушке из низшего сословия местная плотоядная фауна будет беспощадна.

Впрочем, Настасья и без всяких модных мини или прочих наворотов выглядела шикарно. И привлекала внимание, которым я тут же не преминул воспользоваться.

– Привет, Сашка.

Иван Бахметов – один из еще Костиных друзей – тут же подлетел поприветствовать меня. Сам он пока не собирался менять свою спортивную «Волгу» даже на самое навороченное чудо техники – но все свежие новости предпочитал не просто узнавать, а узнавать, что называется, из первых рук.

– Я тут недавно такое слышал, – заговорщицки прошипел он. – Правда, что ты на своем корыте «Астон Мартин» и «Шелби» дернул, как стоячих?

Слухами земля полнится.

– Ну, не как стоячих… – Я чуть приподнял бровь. – Ваше сиятельство изволит спросить – не участвую ли я в уличных гонках?

– И в мыслях не было. – Бахметов довольно оскалился и снова стиснул мою руку. – Ладно, давай, старик. Еще поболтаем!

Стоило ему отойти, как передо мной тут же появился следующий собеседник. На этот раз незнакомый, постарше и явно посолиднее – судя по золоченой оправе очков и цепочке часов, свисающей с объемистого живота. Такие редко интересуются мощными автомобилями, но… случается всякое.

– Ваше сиятельство… – Незнакомец неразборчиво представился. – Замечательная, замечательная машина… Мне приходилось слышать… Позвольте визиточку?..

Нет проблем – уж этого добра я прихватил с собой в избытке.

– И ведь самое главное – полностью отечественная разработка! Целиком и полностью сделанная здесь, в Петербурге. Да уж, чего только…

Остатки фразы я уже не услышал – моего нового знакомого уже оттер кто-то то ли помоложе и понаглее, то ли просто повыше рангом.

– Ну, как улов? – негромко поинтересовалась Настасья, когда мы поднялись на второй этаж.