Горчичное зерно
Шрифт:
Индуисты терпели Будду, так как что бы он ни говорил, это не было чужим. Он мог противоречить индуизму, но только поверхностному. Даже в своем противоречии он доказывал глубочайшую правоту индуизма. Он мог говорить, что истэблишмент неправ, он мог говорить, что организация неправа, что все последователи неправы, но он не мог говорить, что индуисты ошибаются в основном. Что бы он ни говорил, индуисты могли это понять, это не было иноземным, это не было чуждым. Что бы ни говорил Махавира, индуисты это просто терпели. Он мог быть революционным, но он оставался индусом. Будда всегда оставался индусом, он мог быть бунтующим сыном, но он принадлежал к индусам. Никто об этом серьезно не тревожился.
Но Иисус был не только революционен, он был чужой. Как это случилось, что он не принадлежал к иудеям? У христиан на это нет ответа.
Индия была источником всех религий, Индия была основным источником даже тех религий, которые против индуизма. Почему так получилось? Индия — самая старая цивилизация, и весь разум Индии трудился и трудился в направлении религии. За тысячи лет вы не стали способны научить Индию какой-нибудь тайне относительно религии - нет никаких неизвестных тайн, они знают все. Они открыли все, они совершили полное путешествие по пути. Так что, если есть что-то прекрасное в религии, вы можете быть уверены, что это каким-то образом вышло из этого источника, так же, как греческий ум является источником науки. Все научное развитие пришло из греческого ума, логического ума, аристотелианского ума; а весь мистицизм пришел из Индии. В мире существует лишь два типа ума: греческий и индийский.
Если у вас в основном греческий ум, невозможно понять Индию вообще, она выглядит абсурдной. Что бы они ни сказали, выглядит бездоказательно; какие бы утверждения они ни делали, они выглядят бессмысленными. Аристотель будет абсолютным иностранцем в Индии, потому что он верит в определения, ясные разграничения, различия. Он верит в закон противоречия, что две противоположные вещи не могут быть вместе. «А» не может быть одновременно «не-А», это невозможно, - человек не может быть одновременно живым и мертвым, это невозможно. По-видимому, он прав.
Индийцы верят в противоречие. Они говорят, что человек и жив, и мертв одновременно, так как жизнь и смерть — не две различные вещи, вы их не сможете разделять. Греческий ум — математичен, индийский ум - мистичен. Весь мистицизм пришел из Индии, так же как солнце восходит на востоке, а Индия — его сердце. Чтобы понять эту притчу, вы должны обратиться к Упанишадам, корни — там. Вы не найдете ничего подобного в Ветхом Завете или в других иудейских писаниях, откуда бы это изречение могло бы прийти. Вот почему иудеи не могут поверить, что Иисус это говорил. Иисус говорит снова и снова: «Я пришел не нарушить старые писания, но исполнять их». Но какие писания, что за писания? Этого он никогда не говорил. Если он пришел исполнить Ветхий Завет, тогда его утверждение неверно, он почти всегда противоречит Ветхому Завету. Ветхий Завет построен на мести: Отец, Бог - очень мстителен. Страх — основа Ветхого Завета и его религии: вы должны быть богобоязненны. А Иисус говорит: «Бог — это любовь». Вы не можете бояться любви, там, где любовь, не может быть страха. А если у вас — страх, как вы можете любить? Страх отравляет любовь, страх — это смерть для любви. Как вы можете любить того, кого боитесь? Страх может создать ненависть, но не может создать любви.
Итак, религиозный человек в Ветхом Завете — богобоязнен, а в Новом Завете религиозный человек боголюбив. Любовь и страх — полностью различные измерения. Иисус говорил: «Сказано, что если кто-то повредит твой глаз, вырви ему оба глаза. Но я говорю вам, если кто-то ударит вас по щеке, подставь ему другую щеку. Это абсолютно против иудеев; это не в их традиции. Поэтому когда он говорит: Я пришел исполнить писания», — какие писания он имеет в виду? Если он был в Индии и сказал: «Я пришел исполнить писания», — мы могли бы это понять, так как Упанишады, Дхаммапада - изречения Будды — они построены на любви и сочувствии, — это их он пришел исполнять.
Но иудейские писания вовсе не построены на сострадании и любви, они построены на страхе и вине. Вот почему, чтобы не говорил Иисус, иудеи хорошо понимали, что: «Он пришел исполнить не наши писания». Вы не можете найти в Ветхом Завете изречений, подобных этим:
«Я — Свет, который над всеми, Я — Все. И все вышло из меня, и все вернулось ко мне.
Разруби дерево, Я — там; подними камень, и ты найдешь меня там».
Вы найдете тысячи изречений, подобных этому, в Упанишадах, в Гите, у Будды, но вы не обнаружите никакой параллели в Ветхом Завете. Так какие же писания он пришел исполнять? Он пришел исполнить какие-то другие писания, другую
Иудеи говорят: «Бог есть создатель, а эта Вселенная — это создание, и создание никогда не может стать Создателем». Как может картина стать художником? Как может поэма стать поэтом? Невозможно! И если поэма пытается стать поэтом, поэма сошла с ума; если картина пытается доказать: Я художник, — она неправа. Человек — творение, а Бог — творец. И эта дистанция не может быть преодолена целиком, всегда будет оставаться промежуток. Вы можете подходить к Богу ближе и ближе, но вы никогда не станете Богом. Это — основа иудейской мысли. А мусульмане переняли это у иудеев. Мусульмане — большие иудеи, чем Иисус — по мысли, по способу мышления; Магомет ближе к Моисею, чем Иисус. Магомет не выучился многому у индуистов.
Но Веданта говорит: «Бог есть создание, нет разницы между Богом и творением. Он не создает Вселенную подобно поэту, творящему поэму, отношение подобно танцору и танцу, они остаются одним: если танцор остановится, танец исчезнет; а если танец исчезает, он больше не танцор. Вселенная не отделена, она едина с ним. Вселенная не создана во времени, она творится в каждый момент, потому что она и есть бытие Бога. Так же, как вы движетесь, поете, любите, так же и Бог творит — он творит в каждый момент. И творение никогда не отделено, оно — Его движение. Его танец». И вот почему Упанишады могут сказать: «Ахам Брахмасми». Упанишады могут сказать, что искатели, которые познали этот секрет, вправе сказать: «Я есть Бог». И никто не считает, что это богохульство - это истина. Иудеи никогда не могут сказать: «Я есть Бог», — это богохульство. Ничего не может быть хуже этого утверждения. Вы пытаетесь быть Богом? Тварь пытается быть Богом? Раб пытается утверждать, что он — хозяин? Это эгоизм! То, что для Веданты — чистая религия, для иудеев — эгоизм, для мусульман — тоже. Веданта говорит, что это — не эго, так как чувство «Я — Бог» может быть лишь в том случае, когда «Я» исчезло полностью. Когда вас больше нет, тогда дом свободен, и лодка пуста, тогда вы вдруг становитесь знающим, что вы — Все. Если есть вы, как вы можете подумать, что вы — Все? Если есть вы, тогда в вас есть граница, личность, тогда ваше утверждение фальшиво. Когда «Я» исчезает, когда отсутствует эго, только тогда вы чувствуете, что вы — все. Заявление Иисуса пришло из Упанишад.
Первое, что нужно помнить: творение и Творец — не различны, они едины.
Второе, что нужно помнить: обычная математика говорит, что часть никогда не равна целому, часть не может быть целым. В механизмах это так: возьмите часть вашей машины — она не может быть всей машиной, это совершенно ясно; вы можете отрезать себе руку, ваша рука — это не вы. Часть не может быть целым, это обычная логика. И если мир — механическая вещь, тогда это правда.
Но Веданта говорит, что бытие — органично, а не механично. В органическом единстве применима другая математика: часть есть целое. Это величайший абсурд. Вот почему они могут сказать: «Я — Бог, так как я — лишь часть, Бог — все». Но как часть может быть целым? Это величайшая нелепость! Если между мной и бытием механические отношения, тогда это невозможно. Но если есть органическое единство, тогда это возможно. А так оно и есть.
Вы существуете, не как отдельное образование, полное в себе. Нет! Вы существуете не как остров, вы существуете, как волна в океане, органичное единство, вы — едины с океаном: Океан движется и «волнуется» в вас, - вы не сможете существовать без океана. А если вы понимаете глубоко, океан не может существовать без вас, вы связаны вместе. Вы можете сказать, что океан присутствует в каждой волне, и что океан — ничто иное, как всеобщность всех волн. Так что волна — не отделена, вы не можете из океана забрать волну и принести ее домой, чтобы показать вашим детям: «Я пошел к океану и принес волну», вы не сможете принести волну. Вы можете принести воду, но это не будет волна, она не будет живой.