Гордеев – дракон на минималках. Том 2

Юрич Валерий

— Алло, Григорий? — наконец прервал я затянувшееся молчание.

— С кем имею честь? — раздался внезапно незнакомый, но весьма интеллигентный голос.

— Барон Гордеев. — Я не видел смысла скрывать очевидный факт, поскольку знал, как меня записал в своем телефоне Милославский.

— У вас что-то срочное к Григорию Николаевичу? В данный момент он не может подойти к телефону, — продолжил незнакомец.

— Простите, но вы не представились. — Я ненавязчиво намекнул говорящему, что пора бы, нахрен, и ему свое имя назвать.

—

Граф Серов, — раздалось в трубке после непродолжительного молчания.

— Весьма рад нашему знакомству граф, — сухо ответил я. — Не соблаговолите ли вы сами передать трубку Григорию, если он никак не может подойти?

— Даже если я это и сделаю, он все равно ничего не сможет вам ответить, милостивый государь, поскольку его лживый и грязный рот заткнут какой-то весьма отвратительной тряпкой.

— И чем же он заслужил такую честь с вашей стороны, граф? — с деланным равнодушием спросил я.

— Поверьте, барон, я абсолютно непричастен к его теперешнему плачевному состоянию. Больше похоже на то, что Григорий сам связал себе руки за спиной, а затем внезапно споткнулся и упал ртом на эту тряпку. И теперь она там очень крепко и надолго застряла. Вот такой вот казус, знаете-ли. И, вероятно, это произошло из-за того, что он часто дает громкие обещания и весьма редко их выполняет.

— Хм, граф, какая невероятно трогательная история. Могу ли я как-то помочь бедному Григорию освободиться? Возможно, здесь замешаны определенные финансовые обязательства с его стороны? И, если я вдруг оказался прав, не подскажите ли вы мне размер этого непосильного для Григория бремени? — пытаясь быть равнодушным и не заржать в голос, спросил я.

— А вы интересный собеседник, барон, — внезапно повеселевшим голосом ответил граф Серов. — Мы с вами раньше, случайно, не встречались?

— Не думаю, любезный граф, иначе я, наверняка, запомнил бы нашу встречу.

— О, в этом нет никаких сомнений. Вы определенно остались бы под впечатлением, — самодовольно ответил граф. — Но вернемся к нашему бедному Григорию. Он по своей глупости задолжал очень уважаемому человеку три миллиона рублей и, видимо, в неконтролируемом приступе отчаяния и сотворил с собой все это непотребство, в котором сейчас и пребывает.

— Ну что за плут! — с наигранным возмущением сказал я. — Как справедливо говорится: что посеешь, то и пожнешь. А, скажите, граф, есть ли возможность, образно говоря, посеять три миллиона рублей, а пожать беднягу Милославского?

— Ого, барон, а мне нравится ход ваших прогрессивных мыслей. А знаете что? Подъезжайте-ка по одному адресочку. Там и посеете, и пожнете, а может и чайком или чем покрепче с приятным собеседником угоститесь. Как вам такое предложение?

— Всенепременно буду и прямо сейчас. Уже не терпится узнать адрес.

— Адресочек-то самый простой, проще уж и некуда. Знаете, наверняка, неприметный, но тем не менее знаменитый домик

на углу Казначейской улицы и Столярного переулка? Говорят, в нем автор какой-то знаменитый проживал и даже прямо вот здесь, в этой самой квартире и книжечку занятную написал, как раз про текущую плачевную ситуацию с бедным Григорием. «Преступление и наказание», вроде как, называется.

— Найдем-с, уважаемый граф. Скоро будем.

— Жду-с. Первый подъезд направо после арки. Второй этаж, квартира четырнадцать.

— До встречи, граф. И всемилостивейше прошу вас проследить, чтобы Григорий еще больше себе не навредил, а то уж больно неуклюж стал в последнее время.

— Непременно-с прослежу, — усмехнулся в трубку граф и сбросил вызов.

Уф-ф. Чуть мозг с языком не сломал, пока с этим самовлюбленным говнюком разговаривал. Капец как приятно снова думать на обычном человеческом языке! Ну лады, пора ехать, второй раз вытаскивать придурка Милославского. И чего я так с ним таскаюсь? Еще три ляма за него отдавать. Но вот чуйка у меня, что получу я с Гришки гораздо больше, чем вложу. Так что нафиг сомнения, надо ехать!

Я набрал Кислого:

— Вить, сможешь сейчас съездить со мной по одному адресу?

— Да не вопрос, Сань. Емеля за рулем, все верно?

— Да. И Кабана с собой возьми. Форма одежды — парадная, и оружие прихватите.

— Что-то серьезное? — Витькин голос напрягся.

— Не думаю. Вы просто должны произвести эффект. Человек, к которому мы едем, должен понять, что мы не уличная шелупонь, а серьезные люди.

— Понял.

— Тогда давай через пять минут у бара, — подытожил я и повесил трубку.

Забравшись в хранилище, я подсчитал оставшуюся наличность. Там было чуть больше девяти миллионов. Твою ж мать! Надо начинать экономить. Иначе, когда барон Сундуков вернется с первым караваном из диких земель, у меня нифига денег на выкуп не будет.

Я вытащил три миллиона из хранилища и, окинув грустным взглядом оставшуюся наличность, распихал деньги по карманам. Ну ничего! Основные траты уже позади, так что сейчас будем стремиться выходить в плюс и отбивать затраты. Да и игорные дома никто еще не отменял. В общем, пока живем!

Я вышел из кабинета и прошел через пустой бар. До открытия оставалось еще несколько часов, так что вокруг, кроме пары скучающих охранников, никого не было.

У тротуара уже ждал припаркованный внедорожник. Я запрыгнул на заднее сиденье и назвал Емеле адрес. Тот молча кивнул, и машина неспешно отъехала от бара.

Через двадцать минут мы были на месте.

— Емельян, жди здесь на всякий пожарный, — сказал я водителю, вылезая с Кислым и Кабаном из машины.

Пройдя через арку, мы вошли в первый подъезд справа и поднялись на второй этаж. Дверь в квартиру четырнадцать открыл важный лакей и чинно пропустил нас внутрь, с подозрением глянув на Витьку с Кабаном.