Гордиев узел с бантиком
Шрифт:
Опомнилась на полу. Вместе со стулом. Наташка ухитрилась кувыркнуть нас на пол. Не очень удачно — я ударилась локтем, от болезненных ощущений и пришла в себя. Морщась от боли, тоненько взвыла и прервала Натальину скороговорку о нехороших предчувствиях. Они ее вроде как не обманули. На крыльце скучает без нас команда утопистов робин гудов.
— На фига ж им обязательно дверь? — потирая локоть, возмутилась я. — Не пустишь в нее, они в окна пролезут. Вон как столетняя покойница с телеэкрана.
— У тебя окна не пластиковые, они им не понравятся.
Вторичный стук в дверь заставил нас судорожно
— Ира, вы не спите? У вас на кухне свет горит. Хотела пойти к Наташе, но у нее все окна темные. Если не спите, поделитесь активированным углем, он у вас в аптечке лежит. В прошлый раз Дима его оттуда доставал. Аптечка в большой комнате на верхней полке.
— Сейчас посмотрю! — громко откликнулась я, испытывая огромное облегчение. — Наталья, отцепись!
— Это не я, это стул пытается тебя удержать от глупых поступков. Ритка в минувшие выходные у меня две пластины угля брала. Не иначе как только им и питаются.
— Может, свекор приболел?
— У них все больные на голову. Скорее всего, втихаря самогонку гонят. Племянница замуж выходит. Хоть и в пятый раз, дело привычное, но все же мероприятие праздничное.
— А активированным углем топят потайную плиту в гараже. Интересно, зачем?
— Балда! Вот что значит не отдыхать в нежном пионерском детстве в настоящей деревне! Уголь у профессионалов служит для очистки зелья от сивушных масел.
— Ира-а-а, — надрывалась за дверью Ритка, — наверное, не там ищешь. Говорю же: аптечка в большой комнате на верхней полке. Открой дверь, я сама тебе покажу.
— Ирка, даже не рыпайся! — голос рассерженной на соседку Наташки окреп. — Ни стыда, ни совести у самогонщицы, всех обобрала. Впрочем иди открывай. Я мигом. Пусть попытается найти меня и аптечку.
— Не выдумывай! При определенных проблемах с желудком потребляют уголь в больших количествах — таблетка на килограмм веса. В частности, при отравлении, — строго сказала я и заторопилась к входной двери. Увы, за ней никого не было. Рите надоело ждать, обиделась и ушла. Она вообще очень обидчивая.
Ну а дальше я присела на крыльце прямо у входа. Уши заложило от отчаянного Наташкиного визга, ей вторила Ритуля. В голову пришла дурацкая мысль: теперь Ритка без зазрения совести может пройтись по всем дачам с протянутой за активированным углем рукой. Люди уже не спят.
Встрепенувшись, я бесстрашно спустилась вниз, догадавшись, что заждавшаяся меня Маргарита направилась к светящемуся кухонному окну. Надеялась форсировать события. Та к оно и оказалось, именно под ним рыдала соседушка, а высунувшаяся из открытого окна Наташка сердито формировала у нее комплекс вины за полученный по носу удар аптечкой. Доводы были весомые. Во-первых, Ритке следовало терпеливо стоять на крыльце у порога дома и ждать. Рано или поздно мы бы ей открыли. Во-вторых, даже по ночам не следует шляться к соседям в белых ночнушках. Надо быть скромнее. В-третьих, не стоило Ритке задирать голову вверх. Я сразу поняла, что Наташка решила спрятать аптечку от Ритули на подоконнике за занавеской. А тут под окном некто в белом. Вот рука и дрогнула.
— Ночнушка желтенькая, — прогнусавила соседка, пытаясь справиться с носовым кровотечением. — И очень даже приличная.
— Еще не вечер. Сейчас только ночь! — напомнила подруга. — А ночью все кошки серы. К чему это я про кошек? Впрочем, некогда размышлять, зря не скажу. Ир, открой аптечку, там у вас стерильные марлевые салфетки. И скажи этой кукле, чтобы опять задрала нос кверху. Будет потом жаловаться, что все на твоем участке полито ее кровью. Надо остановить безобразие. Погоди! Салфетку следует смочить чем-нибудь холодным. Я сейчас вам бутылку Ефимовской минералки из холодильника выкину.
— Не-е-ет!!! — заорали мы обе, отскакивая в цветник. Наташка обозвала нас обалдуйками и, внимательно вглядевшись в полосу света, доложила о потерях: кусту лилейника, гипсофилу и, пожалуй, дельфиниуму хана. Если мы немного отступим в сторонку, она скажет точнее. Я попросила ее до утра не тревожиться и осторожно, скорбно причитая из-за загубленных цветов, выбралась на дорожку. За собой тащила Маргариту с послушно задранным кверху лицом.
— Дамы, что случилось? — освещая дорогу фонариком, к нам на помощь спешил пожилой сосед Илья Семенович. Его неожиданное появление испуга не вызвало. — Народ волнуется, спрашивает, не нужна ли помощь. Здравствуйте. Боже мой, Маргарита Сергеевна, да вы вся в крови!
— Угу, — промычала она и, на всякий случай, уточнила: — В своей!
— Передайте народу, что все в порядке, — вежливо отрапортовала сверху Наталья. — Это дурная кровь. Ничего страшного, просто Ритуля из окна выпала. Носом. Не всем так везет. Некоторые руки-ноги ломают. У нас это профилактика приступа гипертонии. Снижаем артериальное давление. Слышали о таком исторически известном методе как «кровопускание»?
Илья Семенович ответил неопределенно. То есть сначала «да», потом «нет».
— У меня гипотония, — прошамкала Ритуля, шмыгая носом. — Кажется, уже все в порядке. Не помните, зачем я к вам приплелась?
— Вот, держи. — Я торопливо вытащила из аптечки стопку упаковок активированного угля, перехваченную резинкой.
— Спасибо. Наташа, я тебе две пластинки должна, отсчитываю из моей пачки. И Дмитрию Николаевичу одну. Ира, смотри, три штуки возвращаю, семь беру. Мы в расчете. Илья Семенович, если не трудно, посветите мне под ноги. Не пойму, где дорожка.
— Ах, да… Разумеется, — спохватился Илья Семенович, до этого момента тративший энергию батареек на освещение бюста Маргариты Сергеевны. Тонкая ночная сорочка у нее и вправду была нежного цыплячьего цвета, в нескольких местах подпорченного пятнами крови.
Проводив виновницу переполоха и ниспосланного стихийным дачным собранием нам во спасение Илью Семеновича, я по всем правилам навесила на калитку замок. Тр и года бездельничал, пора выполнять свои прямые обязанности, а не болтаться бутафорской висюлькой. Замок с готовностью щелкнул, заставив меня запоздало охнуть. Кажется, мы потеряли ключи к нему. Ну точно! Тр и года назад наша бабуля куда-то их прикопала. Вот замок и висел без дела. Не пришлось бы выламывать его вместе с калиткой.
— Ир, ну ты скоро? Новый ужасняк начинается. Дуй сюда быстрее, пока идет реклама. — На освещенном крыльце приплясывала от нетерпения Наташка. — Кончится как раз к рассвету. А потом спать! До полудня, не меньше.