Гордиев узел с бантиком
Шрифт:
В церкви чинно шли ремонтные и реставрационные работы. Задрав подол рясы и с тревогой поглядывая на хмурое небо, местный батюшка критиковал качество бетона, который двое энтузиастов-рабочих не вовремя замесили и плохо закрыли кучу мешков с цементом. Перекрестившись, мы сдали назад и подрулили прямо к магазину, дверь которого, несмотря на «слезную» погоду, была открыта настежь.
Покупатели отсутствовали. Симпатичная пухленькая продавщица с крашеными в рыжий цвет волосами скучала, коротая время за вышиванием рисунка по схеме. Наметанным глазом оценив нашу покупательскую инициативу, посоветовала взять творог и сметану — натуральные продукты из натурального молока с натуральными сертификатами качества. Попробовав
— Свекрови, они такие, — любезно поддакнула Наташка. — И мужья-трактористы тоже… такие.
— Да ладно! — отмахнулась женщина. — Мой-то ветеринар. А ремонт техники, начиная с телеги до тракторов, — любимое занятие в свободное время. Может всю ночь проколупаться. А вы в гости к кому или так, заблудились?
— Да мы, собственно… — начала я.
— … не первый день сюда собирались, — подхватила Наташка.
— За творогом со сметаной. Дачники с той стороны, — я махнула рукой в сторону подруги и она быстренько отскочила влево, — очень нахваливали.
Заметив, что у продавщицы вытянулось лицо, я тут же сообщила, что хвалебные речи слышали очень давно. А не далее как позавчера проезжали мимо и решили заглянуть в магазин.
— Вообще-то творог со сметаной мне из Дмитрова только первый раз привезли. Взяла на пробу. До этого перекупщик возил — сплошное дерьмо.
— Они, перекупщики, такие!.. — с жаром подхватила Наташка. — А мою приятельницу не слушайте, она вечно все путает. Позавчера мы сюда завернули в поисках домика на лето.
Изобразив на лице досаду, я шлепнула себя ладонью по лбу и обругала свою совсем плохую память. Оттеснив меня широким жестом к витрине с бакалеей, Наташка принялась разливаться соловьем, рассказывая, как нам не повезло в трех местах. Не повезло и по дороге в Пупырышки.
— Пупыри! — поправила я.
— Не принципиально! — огрызнулась подруга, приникнув вплотную к прилавку. — И только мы, значит, свернули с шоссейки, как навстречу трактор! Езжайте, говорит, бабы, отсюда куда подальше и еще дальше, сейчас труповозка с полицией вам навстречу поедет.
— Это не трактор, а тракторист сказал, — упрямо внесла я поправку.
— Нет, ну я поражаюсь! — сверкнула на меня глазами Наташка. — Мы не дурнее тебя. Помолчи, если можешь. Та к вот, — продолжила она откровение продавщице, — пришлось развернуться и прямым ходом домой. А сегодня решили все-таки в вашу деревню наведаться. Место уж очень хорошее, да и тракторист наверняка пошутил.
Женщина встала, свернула вышивку, положила в пакет и, наклонившись, сунула его куда-то вниз. Наверное, под прилавок. Мы, можно сказать, «развесили» уши в ожидании эмоционально приукрашенного рассказа о трех утопленниках в машине. Тем удивительнее показалась ее реакция.
— Творог со сметаной будете брать? — деловым тоном спросила она, словно не слышала Натальину страшилку.
— А як же! — удивилась Наталья внезапной метаморфозе с продавщицей. В отличие от меня. Всему виной была открытая дверь магазина. В нее бесшумно вошел весьма странный тип, при виде которого у меня невольно открылся рот. Едва ли к его физиономии подходило слово «лицо». Скорее, маска. Ее словно перепахал на зиму пьяный тракторист — то яма, то канава, то
— Подходите сюда, дедуля, — залебезила продавщица. — Женщины еще не определились с покупками. Пока надумают, я вас обслужу.
— Все языком треплешь, отпускница, — недовольно прогудел старик.
Честное слово, мне показалось, что он сказал это, не открывая рта. Голос был глухим, словно из глубокого колодца. Наташка, собиравшаяся было заартачиться, обернулась и мигом проглотила язык. На сей раз мне пришлось сдвигать ее, беспамятную, в сторону.
Старик прошел мимо нас, словно не заметив, и бросил на прилавок раритет — сетчатую «авоську».
— Как обычно, — заявил он продавщице и сурово добавил: — Ты, Лидка, лишнего-то не болтай.
Лидка испуганно кивнула, подхватила «авоську» и сноровисто принялась пихать в нее продукты. Руки женщины дрожали, что очень понравилось старику. Судя по еще больше истончившейся ниточке губ, он улыбался.
Получив заказ, дед вынул из нагрудного кармана пару купюр и, бросив их на прилавок, заявил стоявшей по стойке «смирно» продавщице:
— Лишек зачтешь другим разом.
Мы с Наташкой еще дальше сдвинулись к стене, освобождая старику место для прохода, хотя его и без того было достаточно. Уж очень хотелось, чтобы он поскорее покинул помещение. Пришелец словно прочитал наши мысли, круто развернулся и уставился на нас, казалось, слепыми глазами. Сатанинская улыбка стала еще шире. Как ни хотелось, но отвернуться, чтобы не видеть этой ужасной маски, не получалось.
— Я-то уйду, — задушевно проскрипел он, вызывая желание заткнуть уши, и тряхнул «авоськой», — да напасти с вами останутся. Нельзя тревожить прах мертвых. — Где-то на улице каркнула ворона. Старик поднял вверх скрюченный указательный палец: — Господь отводил вас от неправильного пути, не послушались знака. Езжайте отсюда восвояси!
— Не послушались… — эхом отозвалась Наташка, следя за перемещением ходячего ужаса к выходу. А он, не останавливаясь, заявил:
— Домой иди, Лидка. Не будет те сёдня торговли.
Лидка и в самом деле спешно засобиралась домой, а мы, неспешно, собирались в одно целое с разумом. Продавщица нас поторопила, чем окончательно пробудила в Наталье дух сопротивления:
— То-есть, как это не будет торговли?! Ир, доставай пакеты. Дома шаром покати, сейчас будем затовариваться! Первым делом, обещанным творогом и сметаной.
Лидия долго сопротивлялась. Наташка трижды грозила ей увольнением, лишением лицензии, а заодно и родительских прав, пока она, нехотя, принялась выполнять свою главную обязанность, предусмотренную уставом предприятия. Причем с таким убитым видом, будто ожидала неминуемой расплаты, но не в российских рублях. В итоге, мы себе в убыток набрали продуктов (в основном, ненужных) на довольно кругленькую сумму. По ходу дела подруга вела агитацию на тему «Человек сам хозяин своей судьбы».
После расчетов Лидка повеселела, мы, проводив из кошельков в последний путь их содержимое, погрустнели. Наличных денег практически не осталось, а банкоматов в деревне днем с огнем не сыскать. Уныло поздравив продавщицу с удачной торговлей, Наташка порекомендовала ей впредь не слушать нелепых предсказаний всяких уродов.
— У него наверняка проказа, — мстительно поджав губы, заявила она. — Его бы в резервацию.
Лидка вжала голову в плечи, став меньше ростом, и предостерегающе цыкнула на нас обеих: