Гордость и целомудрие
Шрифт:
«Просто передвигайся!» Ха-ха! Конечно, для того, кто обладает нормальным зрением, это не представляет никакой трудности. Чтобы не слишком переживать из-за очков, Джосс попыталась представить себе, что она будет говорить Алексу и как он будет отвечать. «Не щуриться, не щуриться…» — повторяла она про себя, медленно пересекая комнату и двигаясь к лестнице. Не в силах окончательно расстаться с очками, Джосс спрятала их в маленький ридикюль, прилагавшийся к вечернему туалету. Осторожно, шаг за шагом, она начала спускаться по длинной лестнице, нервно вслушиваясь в раскаты мужских голосов,
— Полагаю, она задержалась неспроста, — многозначительно произнесла Барбара. Заметив на лестнице силуэт Джосс, она добавила: — Иди же, Алекс, встречай свою жену.
Даже в очках Джосс никогда не могла похвастаться хорошим глазомером. Теперь же понятия протяженности и размера превратились в полную абстракцию. Изо всех сил стараясь не потерять осанки, Джосс скосила глаза вниз, на последнюю ступеньку, и совсем забыла о длинном вечернем платье. Тонкий каблук тут же зацепился сзади за подол, и от рывка она машинально выкинула вперед другую ногу, чтобы сохранить равновесие. Испуганно пискнув, бедняжка со всего размаху плюхнулась на лестницу. Ее роскошный туалет из полупрозрачного муслина с легким шелестом опустился следом, образовав пышное покрывало. От удара о нижнюю ступеньку из мудреного сооружения из волос выскочили все шпильки, и прическа рассыпалась. Подол платья задрался чуть не до пояса, так что все желающие имели возможность пересчитать ее нижние юбки и полюбоваться на обнаженные ноги.
Джосс во что бы то ни стало нужно было встать, пока не пришел Алекс, и она раскинула руки в надежде опереться на перила. Однако слабое зрение и отсутствие глазомера подвели ее еще раз, и вместо перил она схватилась за большую напольную вазу из мейссенского фарфора, полную свежих пионов. Ваза опрокинулась и ударилась о балюстраду, старательно отполированную сегодня утром расторопным лакеем. На голову Джосс обрушилась лавина из пионов, осколков фарфора и холодной воды.
Это окончательно разрушило остатки прически, на сооружение которой Барбара Блэкторн потратила не один час. Мокрая спутанная масса волос упала ей на лицо и на плечи. Джосс едва успела подавить отчаянное рыдание, услышав голос Алекса:
— Боже милостивый, Джосс!
Блэкторн никак не мог понять, что случилось. Джосс в небрежной позе валялась у подножия лестницы. Она была покрыта живописной мозаикой из алых и золотых осколков фарфора вперемешку с цветами и зеленью. К тому же Джосс была мокрой. Пышный розовый бутон игриво выглядывал из-под ее корсета, угодив как раз в ложбинку между грудями. Еще один цветок запутался в волосах.
— Ты ранена? — Алекс устремился на помощь жене. Она стала мотать головой, стараясь откинуть прилипшие к лицу волосы. 177
— Не-ет! — вырвался у нее душераздирающий вопль. Растерянно захлопав глазами, Джосс подняла к Алексу свое несчастное лицо. По ее щекам текло что-то густое и темное. Если бы это не была Джосс, презиравшая любую косметику, Алекс мог бы подумать, что от воды потек уголь, которым она подвела глаза. Однако сейчас было
Он протянул ей руку и сказал:
— Держись, я помогу тебе встать!
Пок отлично слышал горестные причитания своей хозяйки и не остался безучастным: сметая все на своем пути, верный пес пулей понесся ей на выручку. Он кубарем скатился с лестницы и чуть не врезался Джосс в спину, но в последний момент совершил головокружительный прыжок через ее голову и со всего размаху налетел на Алекса.
Терьер весил не меньше тридцати фунтов, так что Алекс не выдержал удара и опрокинулся на спину, заскользив по мокрому мраморному полу к противоположной стене. Обалдевший Пок едва успел соскочить с Алекса, когда тот врезался головой в изящный декоративный столик. Еще одна мейссенская ваза, родная сестра той, что была на лестнице, зловеще покачнулась, замерла на миг и в конце концов рухнула, вылив ему на голову каскад воды и цветов. Тонкий фарфор не выдержал удара и с оглушительным грохотом раскололся на тысячу кусков.
Совершенно ополоумевший пес стал носиться от Алекса к Джосс, пока его вымокшие хозяева пытались принять сидячее положение. Его заливистый лай перекрывал восклицания мужчин, кинувшихся на помощь Алексу, и причитания Барбары, хлопотавшей возле Джосс.
— Черт побери, и как эта собака умудрилась все здесь разнести? — пробормотал Монти в благоговейном ужасе.
— Алекс, я всегда говорил, что пионы тебе не к лицу. Ну посуди сам, как отвратительно смотрится розовый с твоим жилетом! — ехидно заметил Драмм.
Алекс, не поднимаясь с пола, посмотрел на Джосс. Она каким-то чудом успела вернуть себе на нос очки и теперь в немом ужасе уставилась на мокрого, усыпанного цветами мужа. В этот миг они походили один на другого как две капли воды. Пок, как будто чувствуя свою вину, попытался загладить ее перед Алексом и лизнул его в щеку.
Сцену завершило появление Фитча. Надутый как индюк дворецкий возник на пороге столовой и торжественно произнес:
— Кушать подано, сэр!
Глава 14
— Барбара, я не расстанусь с очками ни за что в жизни! Или вам мало того, что я натворила? — настаивала на своем Джосс, в то время как карета везла их к улице Менял, где находилась приемная доктора Торреса.
— Послушай, Джосс, этот доктор Торрес пользуется прекрасной репутацией. Разве тебе повредит простой врачебный осмотр?
— Не повредит, но и не поможет! Впредь я без очков и шагу не сделаю! Пок чуть не прикончил бедного Алекса, и все из-за меня! — Она прикусила губу, чтобы не разрыдаться при воспоминании об учиненном ею разгроме.
— Чтобы проломить череп такому твердолобому типу, как мой сын, потребуется нечто более увесистое, чем жидконогий столик в холле! — парировала Барбара.
— Вы забыли, что об этот же череп разбилась здоровенная ваза! — Невольно морщась, Джосс вылезла из кареты. После падения с лестницы у нее ломило все тело.
— Ну, его ваза была не больше той, что рухнула на тебя! — ухмыльнулась Барбара. И тут же снисходительно добавила: — Хотя, конечно, твои волосы, естественно, ослабили силу удара!