Гордость и грех
Шрифт:
Пусть думает что хочет, но у Слейтера не было выбора. Чтобы добыть информацию и улики, ему необходимо научиться не обращать внимания на угрозы.
Слейтер внимательно изучил записку, удивляясь тому, что почерк показался ему знакомым. Он порылся в памяти, но на ум ничего не приходило. Может быть, печатные буквы просто напомнили ему виденное в прошлом?
Сначала Слейтер хотел отнести записку шерифу Райдеру, но потом решил, что это пустая трата времени. Местный представитель власти был либо невероятно ленив, либо связан с бандитами, а может, и то и другое. Слейтер знал многих представителей
Слейтер достал из сейфа бухгалтерские книги, хотя вовсе не был уверен, что Глори вернется. Ее гнев свидетельствовал о том, что она всерьез обеспокоена. Только вот думает она о нем или о своей работе? Слейтер нахмурился, недовольный ходом собственных мыслей.
Он услышал легкие шаги за спиной и понял, что это Глори. Она спускалась, чтобы продолжить работу или их спор? В любом случае нужно проявить терпение.
– Я заберу книги, – тоном деловой женщины произнесла Глори. От недавней непринужденности не осталось и следа.
Она потянулась за книгами, но Слейтер их не отпустил.
– Я не могу позволить им одержать победу, Глори. – Слейтер не знал, почему для него так важно, чтобы Глори его поняла. Но ее мнение сейчас имело для него большое значение, хотя он крайне редко интересовался тем, что о нем думают другие.
– А если потерпите поражение?
Несмотря на то, что Глори говорила спокойно, Слейтер понял, насколько она серьезна.
– Не стоит меня списывать со счетов, Глори. Я был чертовски хорошим агентом.
– Вот именно, что «был». – Глори посмотрела на левую руку Слейтера. – Я видела, как она дрожит, Слейтер. Это говорит о том, что с вами что-то случилось. Что-то, что сильно ранило не только ваше тело, но и душу. – Она внимательно посмотрела на Слейтера. – А что, если шрамы слишком глубоки?
Слейтера раздражало, что Глори наверняка знала то, о чем немногие близкие люди лишь смутно догадывались.
– Вы ничего не знаете обо мне, Глори, поэтому не пытайтесь убедить меня в обратном. – Слейтер закрыл глаза, пытаясь остудить закипающий в груди гнев. А может, за этим гневом прятался страх? Потом Слейтер открыл их снова и сделал шаг по направлению к Глори. Он испытал нечто очень похожее на восхищение, когда девушка осталась на месте и лишь запрокинула голову, чтобы взглянуть ему в глаза.
– Эндрю попросил меня о помощи, но я отказался. Теперь он мертв. Единственное, что я могу для него сделать, – это призвать его убийц к ответу.
В глазах Ребекки вспыхнул огонь.
– Будем честны друг с другом, Слейтер. Вы делаете это не для Эндрю. Вы делаете это для себя.
Слейтер ощетинился.
– И какая разница?
– Если вы делаете это для себя, то будете рисковать. А если для Эндрю, то станете действовать осторожно, потому что знаете – он не хотел вашей смерти. – Глори выхватила из рук Слейтера книги и зашагала прочь.
Редко кому удавалось оставить последнее слово за собой в разговоре со Слейтером, а Глори это удалось. А еще она заставляла его думать. Черт бы ее побрал!
Любой другой
Слейтер вот уже в который раз за вечер нашел взглядом Глори. Благопристойная леди, усердно заносящая цифры в колонки, исчезла. Сегодня вечером на ней было привычное рабочее платье, подол которого едва прикрывал колени. Однако из-за многочисленных посетителей Слейтеру удалось всего раз или два увидеть ее стройные лодыжки. А вот ее улыбки, предназначенные партнерам по танцам, были отчетливо видны и… ужасно раздражали Слейтера. Он знал, что эти улыбки неискренни, и все же они его беспокоили.
Сегодня был понедельник, а по понедельникам Глори не пела. Слейтер мог бы попросить ее спеть, но потом решил, что посетители все равно придут, будет она выступать или нет. Кроме того, танцами она заработает больше денег – ведь клиенты будут покупать ей напитки. Хотя Слейтер готов был рычать от гнева, когда ее талии касались руки очередного посетителя.
Чтобы отвлечься от созерцания Глори, Слейтер встал за стойку, чтобы помогать Данте разливать напитки. Он разделил обязанности, доверив Данте обслуживание девушек и их клиентов, потому что у бармена была своя собственная система подсчета напитков. Кроме того, Слейтер был совсем не уверен, что сможет вежливо обращаться с партнерами Глории.
Эндрю упоминал о том, что собирается нанять официантку или двух, которые будут разносить напитки. Тогда в такие людные дни, как сегодня, возле бара не будут толпиться желающие получить свою порцию пива или виски. Слейтер вновь перевел взгляд на Глори, которая изо всех сил старалась остепенить мужчину, чья рука блуждала в непосредственной близости от ее груди. Слейтер ощутил укол ревности и, сам того не желая, сделал шаг по направлению к девушке. Впрочем, нравилось ему это или нет, но Глори должна самостоятельно отвергать непристойные предложения, не выходя при этом за рамки вежливости.
Слейтер мог предложить ей место официантки. Таким образом он избавил бы ее от распускающих свои руки клиентов. Ну если не совсем, то хотя бы отчасти. А платил бы он ей не меньше, чем прежде.
– Я так понимаю, что вы больше не будете играть, раз стали хозяином заведения?
Слейтер поднял глаза на Билла Чемберса, который не раз проигрывался в пух и прах за его столом.
– В такие вечера, как этот, нет. Если вас интересует игра, то сегодня к услугам посетителей Малкольм и Ричард.
– Малкольм играет в фараона, а вы знаете, как я отношусь к этой игре. За столом же у Ричарда весь вечер нет свободных мест.
Слейтер пожал плечами.
– Приходите завтра. Когда будет потише, я, пожалуй, сяду за стол.
Чемберс облокотился о стойку и отхлебнул пива.
– Убийцу Карни не нашли?
– Шериф ведет расследование.
Чемберс фыркнул.
– Да какой из него следователь! Никогда ему не найти убийцу. Я уважал Карни. У него было честное заведение. – Он посмотрел на Слейтера. – А вы будете вести дела так же честно?