Гордость и грех
Шрифт:
Карни встретил девушек у подножия лестницы, и Ребекка неотрывно смотрела на него, чувствуя устремленные на нее похотливые взгляды.
Хозяин заведения оглядел Ребекку с головы до ног, ненадолго задержавшись на ее груди.
– Вы сама красота, мисс Глори, – галантно произнес он. Несмотря на то, что ее щеки обожгла краска стыда, Ребекка решительно посмотрела мужчине в глаза.
– Благодарю вас, мистер Карни. – Она понизила голос: – И спасибо за то, что дали мне шанс.
Карни пожал плечами.
– Если вы хоть наполовину так хороши, как я о вас думаю, то это мне придется вас
При звуках галантной речи Карни Ребекке почти удалось представить, что она находится в гостиной одного из особняков Сент-Луиса. Однако хриплый смех, резкий запах опилок и алкоголя вернули ее к действительности.
– Мне рассказать ей, что делать, мистер Карни? – спросила Касси.
Карни покачал головой.
– Я сам это сделаю.
Карни положил руку девушки на свою, согнутую в локте, и Ребекка вдруг ощутила приступ дежа-вю – ведь нечто подобное в ее жизни уже было. И все же реальность словно насмехалась над ее воспоминаниями. Сидящие в зале мужчины хоть и касались краев шляп в приветственном жесте, их взгляды были обращены на грудь Ребекки, и она с трудом удерживалась от желания взмахнуть руками и улететь отсюда подальше. Однако, несмотря на томные взгляды, все эти мужчины вопреки ожиданиям Ребекки вовсе не казались толпой похотливых самцов, и она немного расслабилась.
И все же она ощутила себя неуютно, когда Карни подвел ее к столу в дальнем конце зала. Ребекка узнала мужчину, тасовавшего карты. Она видела его здесь в тот день, когда пришла наниматься на работу. Она наблюдала за тем, как его красивые и весьма проворные руки с невероятной быстротой раскладывали на столе карты. Воспоминание о Бенджамине, проделывающем то же самое, на мгновение всплыло в памяти Ребекки.
– Мисс Глори Боуэн. Мистер Слейтер Форрестер, – произнес Карни.
Неспешно собрав со стола карты, Форрестер поднял голову. Его необыкновенно голубые глаза в сочетании с волосами цвета воронова крыла поражали воображение, и у Ребекки перехватило дыхание. На своем веку она повидала немало красивых мужчин, но даже Бенджамин не заставлял ее чувствовать себя так, словно корсет вдруг стал ей тесен.
– Мисс Глори, – лениво протянул мужчина.
– Слейтер – один из игроков. Это значит… – попытался объяснить Карни.
– Что он работает здесь, и большая часть его выигрыша принадлежит заведению, – закончила вместо хозяина Ребекка.
– Верно, – подтвердил Карни, явно удивленный познаниями девушки.
Ребекка опустила глаза, пожалев, что вообще раскрыла рот.
– Вы, наверное, работали в игорном доме, – заметил Форрестер, лицо которого осталось непроницаемым.
– Нет, – возразила Ребекка, но в подробности вдаваться не стала. Она испытала облегчение, когда Карни прервал неловкое молчание:
– Мисс Глори будет петь несколько вечеров в неделю.
– А вы умеете петь? – последовал вопрос.
– Слейтер! – с укоризной произнес Карни, но Форрестер лишь безразлично пожал плечами.
Ребекка хотела уже скрестить руки на груди, но потом поняла, что от этого ложбинка на груди лишь станет глубже. Она гневно взглянула на Форрестера.
– Сможете оценить завтра вечером.
– Непременно.
Достав из нагрудного кармана часы, Карни взглянул
– Слейтер, не мог бы ты представить мисс Глори Саймону? Мне нужно встретить фургон с продуктами.
От Ребекки не ускользнуло промелькнувшее на лице Форрестера раздражение, и она уже открыла рот, чтобы сказать, что в состоянии представиться самостоятельно, но он не дал ей такой возможности.
– С удовольствием, – ответил Слейтер Карни, не отрывая взгляда от лица Ребекки.
– Спасибо. – Карни повернулся к девушке: – Он вам поможет.
Ребекка заскрежетала зубами, едва сдержавшись, чтобы не нагрубить, в то время как хозяин заведения прошел через зал и скрылся за дверью.
Форрестер поднялся со своего места, пригладил сшитый на заказ костюм и протянул Ребекке руку. Он смотрел на девушку, и та отметила, что его взгляд остался на ее лице, не опустился ниже. Это странным образом воодушевило ее, и она взяла Форрестера под руку. От мужчины исходил чуждый завсегдатаям салуна аромат мыла и едва уловимый запах мяты.
Когда они подошли к инструменту, пианист поднялся со своего места и развернулся. Ребекке пришлось запрокинуть голову, чтобы разглядеть его, – таким он оказался высоким. Однако ее потряс вовсе не его рост, а цвет кожи. Пианист оказался негром.
Дома в Сент-Луисе Ребекка видела рабов, но никогда не имела с ними дела. У ее родителей рабов не было, хотя они никогда не высказывались против рабства.
– Мисс Глори Боуэн, позвольте представить вам Саймона Ричардса. Саймон, это новая певица, – произнес Форрестер.
Саймон широко улыбнулся, и в его глазах, скрывавшихся за линзами круглых очков, возникло приветливое выражение.
– Приятно с вами познакомиться, мисс Глори.
Ребекка попыталась улыбнуться в ответ.
– Мистер Ричардс.
– Просто Саймон. Все меня так зовут.
– Конечно.
Сдвинув брови, Форрестер произнес:
– Мне кажется, мисс Глори, вам нужно выпить, прежде чем обсуждать с Саймоном репертуар. – С этими словами он подвел Ребекку к стойке. – Принеси-ка мисс Глори стаканчик нашего фирменного.
Ребекка отстранилась.
– Я не хочу пить.
– Вам в любом случае придется это делать. – Глаза Форрестера недовольно блеснули.
Ответный взгляд Ребекки тоже нельзя было назвать дружелюбным. Мгновение спустя Данте поставил перед девушкой стакан с янтарной жидкостью.
– Пейте, – приказал Форрестер.
Ребекка хотела проигнорировать приказ, но гневный блеск глаз Слейтера остановил ее. Сжавшись в ожидании того, что жидкость обожжет горло, Ребекка с изумлением обнаружила, что в стакане слабый холодный чай. Она поставила пустой стакан, не поднимая глаз на Форрестера.
– Что-то не так? – тихо спросил он.
Ребекка не стала делать вид, будто не поняла вопроса:
– Но ведь Саймон – негр.
– Он свободный человек. И если вы хотите здесь работать, должны выказывать ему такое же уважение, как мистеру Карни и остальным.
– Включая вас?
Форрестер наклонился, и его дыхание окутало Ребекку ароматом мяты.
– Я не исключение.
– Вы не мой работодатель.
Внезапно Форрестер улыбнулся, хотя выражение его лица осталось непроницаемым.