Гордость и грех
Шрифт:
– Кто там?
– Саймон, – раздался за дверью низкий мужской голос.
– Заходите.
Дверь отворилась.
– Вам что-нибудь нужно, мисс Глори?
– Разве только дельного помощника. – Ребекка улыбнулась, увидев недоумение на лице негра. – Нет, ничего не нужно. Спасибо. Ищете Слейтера?
Саймон покачал головой.
– Просто хотел сказать, что буду в зале на случай, если вам что-нибудь понадобится.
Ребекка вопросительно вскинула бровь.
– Слейтер попросил меня остаться за него, пока он решает какие-то свои дела. –
По спине девушки пробежал холодок.
– Куда пошел Слейтер? – спросил Саймон.
– Сказал, что хочет с кем-то поговорить. А с кем – не уточнил.
Ребекка не сомневалась, что этот человек каким-то образом связан со смертью Эндрю.
– Ладно, хватит об этом. – Ребекка искоса посмотрела на своего друга. – Когда вы видели Джорджию?
Саймон опустил глаза.
– Она уже встает и пробует ходить. Думаю, совсем скоро она спустится.
На лице негра отразилось отчаяние, но он тут же взял себя в руки.
– Рад слышать, что она выздоравливает.
Разочарованная собственными противоречивыми чувствами к Слейтеру, Ребекка вдруг ужасно разозлилась на стоящего перед ней упрямца. Она поднялась из-за стола, подошла к Саймону и запрокинула голову, чтобы заглянуть ему в глаза.
– Она любит тебя, Саймон, а ты отвергаешь ее чувство без всякой видимой причины.
Саймон заморгал, очевидно, не ожидая подобного выпада со стороны Глори, а потом прищурил глаза.
– Я сделал ей предложение, но она отвергла его.
– А ты знаешь, почему так произошло? – Голос Ребекки звенел от гнева. – Ты едва не потерял Джорджию, но тебе по-прежнему не хватает мужества признаться, что ты ее любишь. – Слезы обожгли глаза Ребекки, и она в сердцах выругалась: – Черт возьми, Саймон, не позволяй своей гордости свернуть тебя с правильного пути.
На лестнице заскрипели ступени. Скорее всего Джорджия решила спуститься в зал.
– Думаю, это она. Хватит тебе храбрости воспользоваться предоставленной возможностью, или же ты снова струсишь и упустишь ее?
Ноздри Саймона затрепетали, и Ребекка пожалела, что высказалась слишком прямолинейно. Не говоря ни слова, он развернулся и вышел из кабинета. Ребекка услышала, как он спускался по лестнице, а потом наступила тишина.
Сгорая от любопытства, она на цыпочках подошла к двери, ведущей в зал, но остановилась, когда до нее донесся голос Джорджии:
– Не ожидала увидеть тебя здесь в такой час.
– Слейтер попросил меня присмотреть за салуном в его отсутствие. – Саймон говорил так, словно защищался.
Ребекка почти физически ощущала разочарование Джорджии, когда за этими словами Саймона последовала пауза. Затем снова раздались шаги.
– Нет, подожди, – произнес Саймон, и Ребекка затаила дыхание.
– В чем дело? – Джорджия не могла поступиться принципами, поэтому и голос ее даже против ее воли звучал высокомерно.
– Потому что…
«Ну,
– Если это все, что ты можешь сказать… – Джорджия была определенно раздражена и, как догадывалась Ребекка, уязвлена.
– Это не так-то просто, – пробормотал Саймон.
– Что непросто? – резко переспросила Джорджия.
– Я родился рабом и оставался таковым до тех пор, пока нам не дали вольную. А ты всегда была свободна.
Ребекке показалось, что она услышала раздраженный вздох Джорджии.
– Я почти не знал свою мать, а моего отца продали, когда я только родился, – продолжал между тем Саймон. – Мы не говорили о любви. Я даже не знал, верю ли я в нее… пока не встретил тебя.
– Что ты пытаешься мне сказать, Саймон? – спросила Джорджия так тихо, что Ребекка едва расслышала ее слова.
– Я… я люблю тебя, Джорджия, и хочу на тебе жениться. Я хочу воспитывать наших детей и любить их так сильно, как никто еще не любил.
– О, Саймон. Мне тоже этого очень хочется.
В голосе Джорджии слышались слезы, и в глазах у Ребекки защипало. Теперь она не сомневалась, что скоро будет свадьба.
Ребекка собралась было вернуться в кабинет и продолжить работу, но мысли о Слейтере не отпускали ее ни на минуту. Несмотря на то, что она очень переживала за Саймона и Джорджию, их со Слейтером отношения вряд ли завершатся столь же счастливо. Ребекке ужасно хотелось сдедать вид, что Бенджамина не существует, но она никогда не сможет забыть о Дэниеле.
Ребекка тряхнула головой, гоня прочь грустные мысли. Через пару часов нужно готовиться к вечерней смене. Всего две ночи – и она покинет Оуктри и… постель Слейтера.
Но даже если бы у нее оставалась в запасе тысяча ночей, Ребекке все равно было бы мало.
Давно уже минула полночь, а в салуне все еще толпились посетители. После того как Слейтер выпроводил последних, все, как обычно, принялись за уборку.
Касси, Молли и Роуз отправились наверх, держа в руках туфли. Поставив на стол последний стул, Саймон последовал за ними. Джорджия сегодня спускалась в зал. Правда, она не танцевала, но все равно было приятно видеть, как она беседует с посетителями. От внимания Ребекки не ускользнуло отсутствие нот на пианино, и она не удивилась, увидев Саймона возле Джорджии. А взгляд Ребекки то и дело останавливался на Слейтере, играющем в покер.
Данте, закончивший мыть посуду, подошел к Ребекке.
– Спокойной ночи, мисс Глори, – произнес он, отвесив легкий поклон.
Она улыбнулась коротышке-бармену.
– Спокойной ночи, Данте. Увидимся завтра.
Бармен улыбнулся в ответ и махнул на прощание рукой. В груди Ребекки разлилась боль. Никто, кроме Слейтера, не знал о том, что она уезжает, и Ребекка с содроганием ждала момента, когда ей придется сообщить об этом остальным. Труднее всего было прощаться с Данте, потому что Ребекка очень полюбила этого необычного человека.