Гордость и соблазн
Шрифт:
Через несколько дней все будет кончено. Джош, наученный горьким опытом, был слишком предусмотрителен, чтобы уже сейчас праздновать победу. Он не собирается складывать оружие. Конец слишком близок, чтобы позволить себе расслабиться и сбить себя с толку романтическими фантазиями.
Джошу хотелось многое сказать Эмили. Он даже готов был признаться, что находится на ее стороне. Он будет стоять рядом с девушкой и поможет ей объясниться с отцом. Джош надеялся, что она не лжет насчет денег. Потому что если это не так, то он не представлял, как их вернуть обратно. И вообще, много ли их у нее осталось? Вряд ли она могла растратить все, но ведь она работала за такую смехотворную сумму в месяц — семнадцать долларов пятьдесят центов! Да и не похоже на то, чтобы эта женщина
Но сейчас он не собирался ослаблять бдительность. Джош не хотел, чтобы Эмили догадалась о его намерениях. Если она почувствует его уязвимость, то сразу же использует это и обязательно попытается сбежать.
О, у него свои собственные планы насчет обожаемой мисс Лоуренс. Такую женщину грешно упускать из рук.
Но прежде этого… До Лонг-Айленда предстоял еще долгий путь.
Глава 23
Когда Эмили наконец привела себя в порядок настолько, чтобы в ближайшее время больше не беспокоиться о своей внешности, она позволила себе насладиться видами, проплывающими за окном. Высокие шпили из красноватого камня и причудливые обрывы гор величественно вырисовывались на фоне лазурного неба. Глазом не успеешь моргнуть, как склоняющееся к горизонту солнце углубит черные тени, скалы станут золотыми, и тогда вся картина будет напоминать огромный холст, написанный красками терракотовых тонов, слишком блестящий и сверкающий, чтобы быть настоящим.
В Альбукерке поезд делал остановку для ленча, но когда настало время занимать места, кондуктор неожиданно объявил, что отправление поезда откладывается на два часа из-за непредвиденного ремонта котла.
Несмотря на то что за последние дни Эмили прошла пешком столько, сколько ей не удалось пройти за всю предыдущую жизнь, она с облегчением согласилась, когда Джош предложил ей пойти прогуляться по городу. Сидеть запертой с ним в крошечной клетке купе было для нее невыносимо. Слишком волнующим было его неизменное присутствие напротив нее через столик купе. Эмили хорошо осознавала опасность, подстерегающую ее в этом маленьком помещении. Ей не помогало, даже когда она без конца напоминала себе, что этот человек разрушает ее жизнь, все равно его присутствие неизменно возбуждало ее. — И несмотря на то что девушка все время подогревала в себе мысль о том, что ждет ее впереди, Джош всегда будет у нее на первом месте.
Они медленно пошли прочь от вокзала. С каждым шагом, отдаляющим их от поезда, им становилось спокойнее и комфортнее друг с другом. К тому времени, когда они дошли до рыночной площади, напряжение между ними почти исчезло. Они смеялись и наслаждались видами старого города с его разноцветными кирпичными домами, вигвамами и признаками западной цивилизации — ковбоями в тяжелых грубых башмаках и неизменных шляпах.
Несмотря на то что они только что вышли из-за стола, оба не могли удержаться и остановились возле старушки, которая готовила маисовые лепешки. Эмили и Джош съели по Лепешке, потом пошли дальше по базару. В стороне сидела на земле, поджав под себя ноги, старая индианка, а рядом лежало одеяло, на котором были разложены бирюзовые и серебряные вещицы. Джош купил Эмили прелестную брошку, и когда он прикалывал ее к платью девушки на груди, они пристально посмотрели друг другу в глаза.
— Мой отец оплатил и это? — спросила она его еле слышно.
— Нет, — просто ответил он, не отводя глаз.
«Наверное, так ведут себя влюбленные», — подумала Эмили. И на несколько драгоценных мгновений она и в самом деле почувствовала, что они двое юных влюбленных, а не непримиримые соперники.
Колокольный звон, донесшийся до них со стороны церкви, напомнил им о времени.
— Пожалуй, нам лучше вернуться к поезду, — сказал Джош. — А то он уедет без нас.
Она взглянула на него. И заметила в его
— Это будет просто ужасно, если поезд уйдет без нас, не так ли, детектив Маккензи?
Джош не ответил, и они повернули назад к вокзалу.
— Какой интересный город, — заметила Эмили, когда они шли к станции. — Очаровательная смесь испанской, индейской и английской культур.
— Думаю, эти слова справедливы для большинства городков этой местности. Над этим развевались один за другим четыре флага, с тех пор как его основали: испанский, мексиканский, флаг Соединенных Штатов и даже, ненадолго во время Гражданской войны, флаг Конфедерации.
Вскоре после того, как они заняли свои места, паровоз дал предупреждающий свисток, созывающий отставших пассажиров.
— Все на месте, — объявил кондуктор, и через несколько минут поезд с пыхтением покинул город.
Поезд бежал по рельсам, пересекающим пустынное плато. На западе возвышались горы Сандиа. Эмили встрепенулась, увидев в окно нескольких ковбоев, пасущих стадо быков.
— Вы когда-то были ковбоем, Джош?
— Конечно. В Техасе это справедливо по отношению к большинству мужчин. Когда мужчины уходили на войну, они отпускали свои стада, потому что женщины не могли бы заботиться о них и о земле тоже, Почти пять лет стада паслись на свободе, пока оставшиеся в живых мужчины не вернулись с войны.
— А что случилось, когда мужчины вернулись обратно?
— Пока стада бродили на свободе в зарослях, они сильно размножились. Если на скотине не было клейма, корову никто не мог брать. Поэтому мужчины согнали скот в стада и сделались ковбоями. За годы, которые прошли с тех пор, техасские ковбои перегнали четыре миллиона молодых бычков из Рио-Гранде в Скалистые горы.
— Я читала об этих перегонах скота, — сказала Эмили. — В моем представлении это выглядело так героически и опасно — гнать сотни длиннорогих животных на сотни миль, через бурные реки, через пустыни, через индейские территории…
— Не обращая внимания на погоду, которая могла меняться от одуряющей жары до снега, на грозы с молниями и градом. И еще не забывайте про змей и диких животных — волков, ягуаров, медведей, — а также про зверей человеческой породы — дезертиров обеих армий, разбойников и джейхакеров.
— Кто такие джейхакеры?
— Это банды в Канзасе, выступающие за Штаты. Джейхакеры попытались обвинить техасцев, которые воевали на стороне Конфедерации, в том, что они бесплатно гонят свой скот через Канзас. Если техасцы не платили, то дело обычно кончалось вооруженными схватками. Они нападали и на моего отца и дядьев.
— И что же случилось?
Джош посмотрел на нее и усмехнулся:
— Если бы вы были знакомы с моим отцом и дядьями, то не задавали бы этого вопроса.
Эмили вздохнула, захваченная героизмом прошедших дней.
— Страна росла, ее население увеличивалось и нуждалось в мясе. Несмотря на все эти опасности и благодаря героическим техасцам нация была накормлена. Неудивительно поэтому, что вы, техасцы, так гордитесь своим прошлым.
— В прошлом не только перегоны скота, Эми. Мы в одиночку сражались за нашу независимость. — Его глаза сверкнули гордостью. — Мексиканцы в Аламо и Сан-Джасинто, команчи и апачи все еще живут вокруг нас. Никто не помогал нам защищаться от них, мы создали отряды техасских рейнджеров, которые поддерживали соблюдение законов на территории штата и обороняли наши границы. Вот поэтому мы называем себя штатом Одинокой Звезды. Попробуйте представить теперь, что произошло с приходом в эти места поездов. Это помогло немного увеличить численность населения не только в Техасе, но и по всей стране. В один прекрасный день стада перегнали в Канзас, и по железной дороге бычков отвезли в Чикаго на бойни, а сюда, на Средний Запад, привезли калифорнийский виноград, овощи из Висконсина, зерно из Айовы и персики из Джорджии, все развезли по стране. — Он широко улыбнулся. — А что самое главное — благодаря этой железной дороге на Западе появились «Гарви герлз».