Гордость Павлина
Шрифт:
Весь год мне не давала покоя эта таинственная могила, а потом на другой стороне ручья началась активная деятельность. Я была уверена, что там что-то происходит. Внезапно все изменилось: в доме часто появлялись торговцы, со своего места у ручья я слышала голоса слуг, которые выносили и выбивали ковры. Звонкие голоса женщин перемежались полными достоинства приказами дворецкого. Я несколько раз видела его, он всегда держался так, как если бы он и был владельцем имения. Я была уверена, что его не преследовали воспоминания о лучших днях.Затем наступил
— Внесите меня, — кричал он. — Вильмонт, иди сюда и помоги Банкеру.
Мне хотелось бы лучше разглядеть его, но приходилось быть осторожной. Интересно, что бы сказал этот краснолицый человек, если бы увидел меня! Было ясно, что это очень сильная личность.
— Поднимите меня по ступеням, — сказал он, — а дальше я сам поеду. Покажи им, Банкер.
Наконец маленькая процессия вошла в дом, и я осторожно перешла по мостику на другой берег. Мне казалось, что меня преследуют. Я чувствовала себя виновной в том, что находилась на чужой территории. Не оглядываясь, я бежала изо всех сил и остановилась, только когда мостик остался позади. Я была уверена, что заметила какое-то движение среди деревьев, но кто это, мужчина или женщина, не знала, хотя чувствовала, что за мной наблюдают. Я беспокоилась, что кто-то видел меня и пожалуется маме. И у меня, конечно, будут неприятности. То, что я ступила на запретную землю, было вполне достаточно, чтобы обрушить бурю презрения на мою голову.
По дороге в свою комнату я встретила Мириам.
— Владелец Оукланд Холла вернулся, — сказала я ей.
— Боже, сохрани нас! — воскликнула она. — Теперь, я думаю, начнутся увеселения, пирушки, попойки и тому подобные греховные дела.
Я весело засмеялась.
— Вот будет интересно!
— Будет отвратительно, — возразила она.
— Мне кажется, он попал в катастрофу, — отважилась я сказать.
— Кто?
— Тот, кто отобрал у нас Оукланд.
— Без сомнения, он заслужил это, — сказала она с удовлетворением и отвернулась. Даже мысль о них была ей неприятна, но я была чрезвычайно заинтересована. Я спросила о них Мадди. У меня было такое впечатление, что она могла рассказать мне о многом, если бы я заставила ее отказаться от клятвы молчать. Часто мне казалось, что она сама хочет мне что-то поведать.
Я сказала:
— Мадди, вчера в Оукланд Холл привезли человека в кресле.
Она кивнула.
— Это он.
— Тот, кто купил у нас имение?
— Он сам нажил себе состояние, но никогда раньше не бывал в таком месте. Он из тех, кого называют «новые богачи».
— Нувориши, — сказала я.
— Называйте, как хотите, — ответила она, — но это так.
— Он инвалид?
— Несчастный случай. С такими людьми это всегда происходит.
— С такими людьми? С какими?
— Наживает огромное состояние и покупает Оукланд Холл, а те, кто жил там из поколения в поколение, должны отдать
— Клэверинги играли в карты, пока он трудился, — возразил я. — Все это напоминает муравья и кузнечика. Что пользы проклинать его? Все получили по заслугам.
— Причем здесь насекомые? Вы сами, мисс Джессика, попрыгунчик. Перескакиваете с одного на другое.
— Это части одного целого, — запротестовала я. — Я хотела бы побывать там. Он собирается здесь жить?
— Нелегко передвигаться, если у тебя нет одной ноги. Но он очень богат, хотя богатство стоило ему здоровья. — Мадди покачала головой. — Это только доказывает, что деньги еще не все… хотя в этом доме иногда думают иначе. Миссис Бакет считает, что он здесь останется.
— Кто это миссис Бакет?
— Кухарка в Оукланд Холле.
— Какое превосходное имя. Бакет! Хотя оно больше подошло бы горничной, а кухарка должна быть миссис Бейкер. Итак, Мадди, ты знаешь миссис Бакет, не так ли?
— Если вспомнить, что мы обе работали в Оукланд Холле, то естественно, что я ее знаю.
— И ты иногда встречаешься с ней?
Мадди поджала губы. Я знала, что она посещает миссис Бакет, и была этому рада. Еще немного, и я что-нибудь узнаю.
— Я никогда не сую свой нос в чужие дела, даже если знаю этих людей двадцать лет.
— О, конечно, я понимаю. Итак, он потерял ногу?
— Вы опять ведете допрос, мисс. Это ясно, как день. Я могу побеседовать иногда с миссис Бакет, но не вы. Советую вам не переходить ручей и не задавать вопросы о том, что вас не касается.
Мадди была знакома с миссис Бакет, но я так и не получила никакой информации.
Был жаркий июльский день. Я сидела у ручья, разглядывая Оукланд Холл, когда случилось непредвиденное: кресло, в котором сидел этот человек, катилось ко мне. Я вскочила и увидела мужчину, приехавшего в экипаже. На коленях у него лежал шотландский клетчатый плед, и было непонятно, одна у него нога или две. Мне казалось, что кресло движется очень быстро, затем я поняла, что оно потеряло управление. Еще мгновение — и кресло достигнет небольшого склона над ручьем и перевернется. В тот же миг я бросилась вниз и перебежала ручей. К счастью, он пересох, воды было мало. Я перепрыгнула его, взбежала на противоположный берег как раз вовремя, чтобы удержать кресло.
— Банкер! Банкер! — кричал человек в кресле, а потом увидел меня. Я повисла на кресле, почти уверенная, что оно перевернется вместе со мной.
Человек улыбнулся; его лицо было краснее, чем всегда.
— Отлично! — закричал он. — Ты справилась с ним. Такая маленькая плутовка и справилась!
Он нажал на ручку управления, и кресло поехало по берегу вдоль ручья.
— Так лучше, — сказал он. — Я еще не привык к этой ужасной штуке. Теперь я должен поблагодарить вас, не так ли? Если бы не вы, я перевернулся бы вместе с креслом.
— Да, — ответила я.
— Где же вы были?
— На другой стороне ручья… на нашем берегу.
Он кивнул.
— Мне повезло, что вы оказались здесь.
— Я часто бываю здесь. Мне нравится это место.
— Раньше я никогда не видел вас. Вы живете поблизости?
— В Дауэр Хаузе.
— Вы не из Клэверингов?
— Да. А кто вы?
— Я Хенникер.
— Вероятно, это вы купили у них Оукланд Холл?
— Конечно я.