Гордость Павлина
Шрифт:
Спускаясь по лестнице, я услышала, что кто-то ходит в холле. Это была миссис Лод, она только что вошла.
— Как жарко в городе, — сказала она.
— Вы снова ездили за покупками? Ведь вы были там утром.
— Я кое-что забыла. Вы чем-то взволнованы, миссис Мэдден?
— Мне показалось, что кто-то играет на клавикордах в галерее.
— О нет. Не думаю. Никто не трогал их уже много лет. Мистер Хенникер играл иногда. Для такого человека, как он, верить в сверхъестественное было очень необычно. Он говорил
— Нет, не почудилась.
— Что же это, миссис Мэдден? Я не могу представить себе.
— Неважно, — оборвала я разговор.
На самом деле я была твердо уверена. Я слышала,как кто-то играет на клавикордах.
Позже в этот же день, после захода солнца, я поднялась на галерею. Она была слабо освещена несколькими свечами. Я была почти уверена, что ощущаю чье-то присутствие. Могут ли люди, сами прервавшие свою жизнь, возвращаться? Может быть, моя мать заботится обо мне? Что происходит со мной? Находка кошелька так взволновала меня, что я готова была поверить в появление умершей, поверить, что, играя на клавикордах, она давала мне знать, что оберегает меня.
На следующий день Джереми Диксон провожал меня в Павлины.
— Я уезжаю ненадолго, — сказал он.
— Куда?
— Мистер Мэдден говорил со мной вчера после вашего отъезда. Ему нужно послать кого-нибудь в Сидней, и он решил, что это буду я.
Меня охватило смешанное чувство разочарования и радости. Мне будет недоставать Джереми, но вдруг Джосс отправляет его в Сидней, потому что недоволен нашими дружескими отношениями? Это может означать, что я ему небезразлична, что его это задевает.
— Вы рады? — спросила я Джереми.
— Я слишком увлекся планом поисков Зеленого луча. А если мы найдем ответ в Сиднее?
— Едва ли.
— Почему же? Если кто-нибудь взял опал, разве он останется здесь?
— Но ведь мы считали, что это может быть человек, который живет в доме… кто входит и выходит незамеченным.
— Возможно. И все же я попытаюсь навести справки в Сиднее. Поразительно, как много можно узнать из случайных разговоров.
Меня успокаивали беседы с ним, и мне недоставало его, когда через два дня он уехал в Сидней.
По дороге в город Джосс иронизировал:
— Простите, что отнял у вас партнера.
— Партнера? — гневно возразила я. — Вы хотите сказать, товарища по работе.
— Мне кажется, вы наслаждаетесь обществом друг друга.
— Потому что он относится ко мне, не как к пустой кукле?
— О, перестань. В компании нет ни одного человека, который не отдавал бы
— Даже вам придется признать, что мое предчувствие оправдалось.
— Я никогда этого не отрицал. Но нельзя же почить на лаврах. Тебе нужно поработать с Джимсоном Лодом. Учет — это важная часть нашего дела.
— Как дела с Эзрой Бэнноком? — спросила я.
Выражение его лица изменилось.
— Что ты имеешь в виду?
— Скоро ли найдут убийцу?
— Это безнадежно. Совершенно ясно, что это беглый преступник. Думаю, что Эзра боролся с ним.
— У него пропал кошелек. Я думаю, что эту вещь можно найти.
Он с удивлением посмотрел на меня.
— Кошелек! Неужели ты думаешь, что вор оставит кошелек у себя? Он выбросил его. Зачем ему улики?
— Это был дорогой красный кошелек с золотым кольцом.
— Да, это известно следствию.
— Но он так и не был найден?
— А ты ожидала, что его найдут? В округе могут быть сотни таких кошельков.
Я хотела рассказать ему, но не смогла. Это было бы прямым обвинением в убийстве, и он никогда не простил бы меня… особенно, если он виновен.
Но таких кошельков сотни, это верно. Может, тот, что я нашла в саду, лежал там очень давно. Но тогда почему кто-то взял его из моей комнаты?
Приехав в управление, я направилась в отдел Джимсона, но не могла ни на чем сосредоточиться и думала только о Джоссе и Изе. Я представляла их вместе, я не в состоянии была забыть тот момент, когда она, показав мне опал Арлекин, с гордостью сообщила, что это подарок Джосса.
И вот, вместо того, чтобы отправиться в Павлины, я решила поехать к Изе.
Оставив Воти с одним из конюхов, я вошла в дом и в холле сразу же заметила большой сундук, приготовленный к отправке. Слуга провел меня в прохладную гостиную, куда через несколько мгновений вошла Иза. Она, как всегда, была очень красива в развевающемся легком пеньюаре из черного шифона.
— Джессика, как мило, что вы пожалели меня.
— Я решила повидать вас, ведь вы приглашали меня.
— О, пожалуйста, вы не должны извиняться. Разве я не говорила вам, что всегда рада гостям.
— Я думаю, что вам теперь одиноко.
— О, люди так добры. Они часто посещают меня.
Со слабой улыбкой я подумала: «Джосс посещает, конечно».
— Я прикажу подать чай, — сказала она. — Что бы мы делали без чая? Это единственное спасение от жары.
Она позвонила, а затем спросила, как я чувствую себя в компании.
— Я слышала, что вы просто гениальны, — сказала она.
— Кто же мог вам это сказать?
— Слухи носятся в воздухе. Мне кажется, вы превратитесь в педанта. Вы заставите их не поднимать головы от точильного камня.