Гордость Павлина
Шрифт:
После ужина началось веселье. Дети танцевали, прыгали, делали сальто. Один мужчина показывал фокусы. В лагере играли две скрипки и несколько губных гармошек, под аккомпанемент которых присутствующие пели песни. Это была трогательная сцена. Свет костра отражался на лицах мужчин, женщин и детей, певших песни — для одних родные, для других местные. Одну песню исполняли с особым чувством — «Мечты о родине». Я запомнила несколько строчек из этой песни:
ВечернийПосле того, как песня была пропета, наступило молчание. Им больше не хотелось петь. Они вспоминали о тех, кто остался дома; некоторые мечтали вернуться, но знали, что это невозможно.
Молчание нарушил цокот копыт: к нам подъехал какой-то человек. Он крикнул:
— Мистер Мэдден здесь?
Джосс подошел к всаднику, его окружила толпа.
— О, мистер Мэдден, — сказал он, — миссис Бэннок послала меня за вами. Она просила передать вам, что мистера Бэннока нет дома с прошлой ночи, а его лошадь вернулась без него. Она беспокоится и просит вас приехать.
Я услышала, как Джосс сказал:
— Сейчас же возвращайтесь, Тим, и скажите, что я немедленно приеду.
Он ушел, оставив меня. Я задохнулась от ярости и гнева. Ей надо было только послать за ним, чтобы он забыл о моем существовании. Затем я подумала об Эзре, и мне стало стыдно. Что могло случиться с ним? Я пошла к кузнице, где Воти терпеливо ожидала меня. Там был и Джимсон.
— Мистер Мэдден просил меня отвезти вас в Павлины, — сказал он.
— Спасибо, Джимсон. Поедем, — ответила я.
И я поехала в Павлины с Джимсоном. Хорошее настроение исчезло, и меня охватило страшное беспокойство.
Я вошла в свою комнату, переоделась и распустила волосы. Была уже полночь, когда вернулся Джосс. Я его ждала. Он прошел прямо ко мне.
— Вы вернулись домой без приключений?
— Да. Что с Эзрой?
Он был обеспокоен.
— Не представляю, что могло случиться. Его нигде нет. Его лошадь вернулась без седока. Утром начнем искать. Если что-нибудь изменится, Иза даст мне знать.
— Вы часто говорили, что люди могут заблудиться в буше, — заметила я.
— Но не такой человек, как Эзра. Он мог проехать только по дороге между домом и городом, а он найдет эту дорогу с закрытыми глазами.
— Вы не думаете, что он мог уехать?
— Уехать?
— Возможно ему надоело быть мужем Изы.
Джосс скептически посмотрел на меня.
— А как же лошадь, которая вернулась одна?
— Может быть, он хотел представить все это, как несчастный случай…
Джосс покачал головой и почти с нежностью посмотрел на меня.
— Грустный конец твоей первой субботней ночи.
— Я надеюсь, что все будет
Он положил руку мне на плечо и легко сжал его.
— Я не хотел нарушать твой сон, но подумал, что ты беспокоишься и хочешь узнать, что случилось.
— Спасибо.
Он улыбнулся и помедлил. Мне показалось, что он собирается что-то сказать, но, очевидно, передумал.
— Спокойной, ночи, — сказал он и оставил меня.
Глава 11
Открытие в Ущелье Гровера
Слухи об исчезновении Эзры росли. Некоторые из версий были просто ужасны. Он некоторым образом испытывал судьбу. Он всегда смеялся над легендами и часто проезжал мимо Ущелья Гровера после захода солнца. Многие слышали, как он говорил, что Гровер старый осел и ему следовало бы лучше беречь свои деньги. Самой распространенной историей была та, что именно он похитил Зеленый луч: несмотря на желание Джосса сохранить кражу в тайне, все уже об этом знали. Ясно, говорили люди, Эзра нашел и украл камень, поэтому несчастье стало преследовать его. Значит, с ним могло произойти все что угодно.
Джосс не проявлял свой обычный гнев по поводу появления слухов о несчастьях, которое приносит этот опал. Он как-то смягчился. Я предполагала, что он переживает за Изу.
Поисковые партии отправились в разных направлениях, но нигде не обнаружили даже признаков Эзры. Опять появились слухи, что, забрав с собой Зеленый луч, он покинул жену, которая не стоила его.
Прошло три дня, все только и говорили об исчезновении Эзры. Как-то днем я поехала покататься и, как обычно, Воти повернула к проходу в холмах, ведущему в Ущелье Гровера к дому Бэнноков. Был жаркий день, и ветер дул с севера. Он становился все сильнее и поднимал песчаные вихри, но пока еще ветер приносил прохладу, хотя воздух был горячий, сухой и нес запах пустыни.
Я въехала в проход и огляделась. Это место выглядело безлюдным. Небольшие смерчи песка кружились над землей, но скоро ветер усилится. Я решила возвращаться поскорее.
— Поедем домой, Воти, — сказала я.
Но Воти повела себя странно. Я заставляла ее повернуть обратно, чтобы мы миновали проход в холмах, но она внезапно заупрямилась и отказалась повиноваться мне.
— В чем дело, Воти? — спросила я.
Она начала приближаться к шахте.
— Нет, Воти, не туда.
Что с ней случилось? Она шла своим путем. Я натянула вожжи, и тогда Воти сделала то, чего не было ни разу. Она показала, что я легко управляю ею только потому, что она позволяет мне это. А если она изменила свое решение, то я должна уступить ей. Это было поразительное открытие. Она продвигалась вперед.
— Воти! — закричала я в отчаянии.
Она игнорировала мой испуг, и в этот момент я услышала смех кукабарры. Вероятно, в другое время я не обратила бы на эти звуки внимания. Ужас охватил меня, казалось, что рядом со мной находится что-то сверхъестественное, недоступное разуму. Воти решительно бежала к своей цели.