Гордость, предубеждение и Демон
Шрифт:
Выстроив их в ряд, в воздухе и разведя их руки в стороны как при распятье. Я вырвал остальные ремни и с улыбкой слез с этого кресла. Смял эту мебель гинеколога в круглый комок из металлических труб, обивки и пластиковых элементов. Швырнул его в правую стену, для того чтобы оно не мешало нашему веселью.
Осмотрелся и нашел наши вещи с рюкзаком, на дальнем столе, в другой стороне ангара. Медленно пошел к ним, а кряхтящие и мычащие сатанисты, распятые в воздухе - двинулись за мной. Когда я начал одеваться и обуваться, мент через силу
– Господин… почему мы… еретики… Мы во имя тебя… - прохрипел он, но я его слушать не стал. Стоя по пояс голый, в бюстгальтере, жестом руки саданул по его харе телекинезом давая смачную пощечину. Как своей демонической лапой. От которой у него вылетело пару зубов и он чуть не потерял сознание.
– Молчать! Ничтожество!
– хмурясь прогудел я на весь ангар.
Надев спокойно топик, я с улыбкой Пеннивайза повернулся к ним и стал рассматривать этих позорных и жалких сатанюг.
– Справедливый Сатана, какие же глупые у них «обряды». Пока мы были прикованы, у меня просто чесалось сделать жест «рука-лицо», - сказал я про себя девушке.
– А по-моему, отвратно и зловеще… Не тяни с ними. Нужно еще забрать мой телефон и вернуться домой, сегодня!
– поторопила меня Руся.
– Ладно-ладно… сейчас всё будет, - улыбаясь сказал я ей и тут же задал вопрос сатанистам: - Ну что, грешники? Готовы поразвлечься?
– облизнулся я и приступил к первой показательной порке.
Телекинезом, помогая себе жестами, я вывернул локти и колени мента в обратную сторону. Раздались дикие вопли и множественные хрусты костей. От боли его голос начал срываться и хрипеть. Теперь мент был похож на аккуратно сложенную рубашку… Красота! От такого, качок и тот что самый молодой из них, по-моему, напрудили в штанишки. Хи-хи!
После этого, я сразу направился в сторону пентаграммы. С болтающимися в труху суставами, я положил в пентаграмму стонущего мента и обратился к остальным, милым женским голосом:
– Кто следующий?
– имитируя женские повадки хихикнул я прикрывая рот ладошкой.
– Ну же… Не бойтесь. Это почти не больно!
– Прошу вас… смилуйтесь… - жалостливо сказал сатанист с бородкой, за которым мы шли сюда.
– О том же самом тебя молила женщина, которой ты отрезал груди вот на этом месте, - улыбаясь указал я пальцем в центр пентаграммы.
Не обращая внимания на его бормотания, я скрутил его руки и ноги как пожарный шланг лентой. От лопнувшей кожи меня чуть не обрызгало кровью, но я вовремя отмахнулся от брызг телекинезом. В диком вопле он потерял сознание и с мясной трухой вместо конечностей, я кинул это тело так же в пентаграмму.
– Следующий!
– весело сказал я.
Но все остальные были в шоке и от страха просто тряслись.
– Ну что же вы? Давайте быстрее! Мне еще домой надо успеть!
– недовольно топнул я ногой и хмуро посмотрел на этих уродов.
Ответа не последовало, они еще больше испугались, бледнея лицом. Теперь обделался уже тот, с морщинистым
Самый молодой потерял сознание, но это и не важно. Для них это, так сказать прелюдия. За их грехи, в аду их ждёт такое, что сегодняшняя экзекуция им показалась бы приятным массажем.
Положив корчащиеся в муках тела в пентаграмму, я разложил всех по пятиконечной звезде Бафомета - головами к внешней части. Мента переложил в середину. Телекинезом вытряхнул их деревянный постамент и оттуда вывалилось пару книжек и очень острый, ритуальный кинжал.
Подняв телекинезом поломанного мента, который скулил как тряпка, истекая слезами и соплями. Под его визги, я выпрямил его ноги и руки. Телекинезом вложил в его руку нож. Не спеша надел рюкзак и подошёл к видеокамере на штативе. Под чутким руководством Маруси, удалил все видеозаписи, где фигурировала девушка.
Направил камеру на скулящего мента, который с помощью телекинеза стоял по середине пентаграммы, но с неестественно вывернутыми руками и ногами. Сатанист стоял и плакал, в окружении таких же скулящих тел, которые распластались вокруг него.
Широко улыбнувшись, я громко сказал:
– Свет! Камера! Мотор!
– веселясь нажал кнопку записи.
Я как кукловод, начал сгибать тело мента, создавая вид что он садится на корточки. Вопли от поломанных конечностей еще сильнее разверзлись по ангару. Он визжал, плакал и наносил удары ножом первому подельнику. А так как его суставы были выломаны в труху - создавалось очень зловещее впечатление, потому что он это делал с неестественными движениями суставов. Как будто он и есть одержимый.
Руся от такого вида похолодела от ужаса и отстранилась от зрения и слуха. А я продолжил дальше. Каждого своего подельника он с визгами и остервенением полосовал как получиться: удары вскользь, тычки в глаза - хлыстами наносил удары своей болтающейся рукой. Так стало с каждым.
Когда мент убил всех - благодаря моему телекинезу - он был с ног до головы залит кровью. Подняв его на ноги, я развернул его кровавую, скулящую харю к камере. Кровь с его лица стекала вместе со слезами. Но он продолжал молить.
Стоя за камерой и улыбаясь, я отправил ему воздушный поцелуй и силой мысли начал наносить его рукой удары ножом по самому себе. С начало в бедра, потом в плечи и оставшуюся руку. А потом пять ударов он нанес себе прямо в грудь по самую рукоять.
На предпоследнем ударе он уже был мертв. И для более зловещего эффекта - я вытянул нож его рукой и отпустил бездыханное тело, которое кулем упало в середине пентаграммы. Их шедевр искусства, тот что на полу, уже видно не было из-за ошметков плоти и крови вокруг. Все как будто полили из ведра - обитель вивисекции.