Гордость, предубеждение и Демон
Шрифт:
Он лежал на боку, а когда попытался приподняться, его рука оказалась онемевшая до такой степени, что она плетью повисла на плече. Парень даже поначалу испугался, что безвозвратно отлежал руку и теперь её только ампутировать. Но когда кровь начала расходиться по руке, принося ему невыносимую колющую боль, он схватился за руку с облегчением стискивал зубы — обошлось.
Кое-как встав в полных потемках, он сразу запнулся о какую-то железную
Когда проморгался, он осмотрел эту комнатушку с кафельной плиткой на стенах, которая была абсолютно пустой. Но не совсем. У того места где он очнулся, стояла литровая бутылка воды, в углу комнатушки.
Поставив на пол маленький прожектор, он направил его в то место и тут же приблизившись схватил бутылку. Когда открыл, настороженно понюхал, а потом чуть отпил воду пробуя её на вкус. Она была запечатана с завода, но ему нужно было убедиться, что это именно вода.
После того как он выпил залпом практически литр воды, оставив немного на донышке. Он хотел достать свой скрытый телефон в правом ботинке под стелькой. Потому как его смартфон, конечно же, исчез. Но заметил что под бутылкой лежал маленький, сложенный пополам листочек для заметок. Подняв его, он развернул и вчитался в буквы на английском: «I'm sorry…» — гласила надпись синей ручкой, выведенная каллиграфическим почерком.
Евгений ощутил лёгкую ярость. Он еще не до конца был уверен, что это послание адресовано именно ему. Хотя и красноречиво намекало. Поэтому не теряя времени он положил бумажку в карман, сел на пол и понял, что его берцы были не зашнурованы.
«Не может быть!» — раздраженно подумал Евгений.
Быстро вытащив стельку с твердой прослойкой, он обнаружил, что его лишили и этого телефона. Чувствуя накатывающий страх за свою невесту, он небрежно натянул ботинок и сразу встал. Взял автономный источник света и прислушиваясь к полнейшей тишине выглянул из комнатушки.
Это было какое-то заброшенное помещение. Пол был вычищен совсем недавно, мусора никакого не было. Центр комнаты был мокрый, как будто здесь что-то мыли. Он приблизился в страхе, думая, что здесь вымывали кровь. Ползая на коленях и подсвечивая себе прожектором, он даже принюхался. Нет. Здесь никого не убили. А значит есть надежда.
На противоположной стене находились только
Евгений аккуратно заглянул за неё и увидел темный коридор заброшенного здания. По коридору, из дверных проемов кабинетов, пробивался тусклый дневной свет. Где-то снаружи здания были слышны отдаленные звуки дождя и легкого грома.
Парень уже хотел продвигаться дальше, но случайно обратил внимание на один из шкафов. Подойдя к нему, он не сразу понял, но осознание начало накатывать волной. Адреналин ударил в голову с новой силой.
— Крондо! — с горькой яростью прошептал Евгений.
В тонком металле шкафа, он взирал на две вмятины от двух когтистых рук демона.
Осматривая все стены, он обнаружил еще две выбоины с отчетливыми очертаниями, которые были нанесены кулаками. С такой силой ни один человек этого не сделает, кроме демона, владеющего телекинезом.
Парня охватил страх за свою любимую еще сильнее. Ведь это невозможно, он не мог тут проваляться два дня у похитителей! Совершенно никого не боясь, он за час обследовал всё заброшенное здание на перевес с прожектором.
Он ничего не обнаружил. Обычное заброшенное здание. Следы пребывания были только в производственном цеху — это были пластиковые банки от «композухи», что распивали тут некогда бичи.
— Я не смог… — с комом в горле, прошептал Евгений.
Выйдя на улицу, его сразу начало поливать дождем. Понять, день сейчас или вечер было невозможно, так как небо затянуло темнейшими тучами.
Он отрешенно смотрел себе под ноги и как пьяный двигался в сторону выхода с этой заброшенной территории. Подойдя к воротам на территорию здания, он упал коленями на грунтовую дорогу и смотря в небо, со слезами на глазах, издал протяжный крик отчаяния:
— А-А-А-А-А-А! — орал он срывая голос.
Одновременно с этим прозвучал раскатистый гром! Как будто кто-то наверху, слышал вой Евгения и тоже рыдал в отчаянии, вместе с парнем. Смывая своими слезами, слезы человека, который в одночасье потерял свою любимую.
Он бил кулаками о мелкие камни, пока в кровь не сбил костяшки рук. Мокрый до нитки и с окровавленными кулаками, он сидел на коленях и опустив руки шептал:
— Я обязательно тебя найду, любимая…