Горе мертвого короля
Шрифт:
— Некогда! — возразил Бриско. — Пошли на 47-В!
Они выпрыгнули из своей тележки и пересели в другую, конечной остановкой которой была комната Саг. Дорога туда несколько сотен метров шла более или менее ровно, а потом резко переходила в такой крутой спуск, что пассажиры словно ныряли в бездну и в последующие несколько секунд испытывали полное ощущение свободного падения. Скатываясь вниз, мальчики, как всегда в этом месте, уцепились друг за друга, вопя от ужаса и восторга. Взрослых этот этап пути не особенно радовал, но дети так его любили, что в конце концов
Вскоре они прибыли в следующий зал, стены которого сплошь состояли из стеллажей с книгами. Человек десять читали, расположившись в стоящих там и сям креслах. Кучка ребятишек, сидя на скамеечках, слушала сказочника, который, стоя перед ними, читал вслух. Он драпировался в широкий плащ, а торчащая дыбом седая шевелюра придавала ему вид безумного ученого.
— Остановимся, послушаем? — предложил Бриско.
— Ладно, — согласился Алекс.
Он потянул за зеленый шнур. Тележка замедлила ход и плавно, без толчка остановилась.
— Как известно, — объяснял сказочник, и в его устах каждое слово обретало вес, — афтерхэнги — это страшные выходцы с того света. Они приходят за живыми, чтоб утащить их с собой. Чтобы одолеть афтерхэнгу, надо обладать властью священника или же нечеловеческой силой. Хотите послушать легенду про одно такое привидение? Заранее предупреждаю, история довольно страшная. Есть кто-нибудь, кто предпочитает уйти?
— Нет, нет! — закричали дети, и ни один не двинулся с места.
— Ну что ж, тогда вот вам легенда про дьякона из Мирки.
— Ух ты! — прошептал Бриско. — Я ее знаю, жуть какая страшная!
— Однажды, — начал священник, — дьякон из Мирки решил поехать в Бэгизу и пригласить свою невесту Гудрун отпраздновать с ним Рождество.
— А что такое дьякон? — спросила маленькая девочка с дыркой на месте выпавшего молочного зуба.
— Дьякон — это человек, который прислуживает в церкви. Так вот, дьякон из Мирки собрался, оседлал своего коня Факси и пустился в путь. А дело было зимой…
Ясный, хорошо поставленный голос уже заворожил маленьких слушателей. Взрослые, хоть и не показывая виду, тоже прислушивались, как нетрудно было заметить. Сказочник описал коня Факси — его светлую масть и серую гриву, перечислил все, что вез в своей котомке путник, рассказал про заснеженную дорогу, про крики птиц в низко нависшем небе. Рассказал, как дьякон, желая переправиться через реку Хооргу, неосторожно доверился ледяному мосту, а тот под ним проломился.
— Молодой дьякон провалился в воду и погиб — то ли захлебнулся, то ли поранился насмерть, то ли и то и другое. Когда впоследствии нашли его труп, то увидели, что ледяная глыба проломила ему затылок. Но в тот день, когда случилось несчастье, никто об этом не знал, потому что место было дикое и безлюдное. Поэтому, когда Гудрун увидела перед своим домом коня Факси, она была уверена, что человек, представший перед ней…
— …ее жених!
— Да, ее жених, дьякон. А был-то это, как вы уже догадались, его призрак, афтерхэнга. Ни о чем таком не подозревая, она охотно приняла приглашение, собрала вещички и села на коня позади всадника.
Приближался
— Вот, слушай! Сейчас будет страшно…
Сказочник понизил голос и сделал большие глаза:
— Некоторое время они скакали молча. Потом из-за туч выглянула луна, и жених обернулся к Гудрун. И сказал такие слова: «Скачи за луной… на смерти верхом… видишь этот белый знак на моем затылке… Гарун… Гарун…»
Последние слова сказочник произнес зловещим шепотом, и на секунду могло показаться, что он сам и есть афтерхэнга. Ребятишки слушали, разинув рот, совершенно оцепеневшие.
— Все понятно! — ужаснулась Гудрун и соскочила с коня! И очень вовремя, потому что в этот самый миг всадник въезжал на кладбище, где и канул в разрытую могилу! Призрак выдал себя: как все ему подобные, он не мог произносить имя Божье — «Гуд», а стало быть, и имя « Гуд– рун», которое ему пришлось превратить в « Га– рун». Девушка, ни жива ни мертва от страха, кинулась звонить в кладбищенский колокол и звонила, пока не сбежались люди. Потом она долго еще не могла оставаться одна, и каждую ночь кто-нибудь должен был с ней сидеть. В конце концов Гудрун оправилась, но, говорят, так никогда и не стала прежней…
Сказка кончилась. Воцарилось молчание, а потом дети бурно зааплодировали — отчасти, чтобы поблагодарить сказочника, а больше для того, чтоб разогнать все страхи веселым шумом.
Все это время мальчики сидели, оборотившись к сказочнику. Когда же они вернулись в прежнее положение, чтобы ехать дальше, то так и подскочили. Рядом с тележкой стояла какая-то женщина и улыбалась им. Очень элегантная белокурая дама.
— О! — рассмеялась она. — Сожалею, если напугала вас. Вы тоже едете в комнату Саг?
— Да, — сказал Бриско.
— Тогда я должна вас предупредить, что 47-В туда сегодня не пойдет. На линии ремонт, и нам придется добираться в объезд. Пойдемте, я покажу куда.
Голос у нее был низкий, а необычно раскатистое «р» и что-то неуловимое в манере строить фразы наводило на мысль, что она говорит не на родном языке. Все это складывалось в странную мелодию, чарующую и в то же время настораживающую.
— А, вот оно что! — откликнулись мальчики и безо всяких опасений последовали за женщиной.
Они подошли к другой тележке, стоявшей у стены. Алекс сразу заметил неструганые доски бортов и ржавчину на колесах.
— Развалюха какая-то… — проворчал Бриско, усаживаясь рядом с братом лицом к движению.
— Ничего, путь недалек, — сказала дама, садясь напротив. — Мы проедем по одной из старых галерей.
В свете ламп ее шелковистые щеки и руки отливали золотом. А таких ногтей, длинных и ухоженных, ни у одной из здешних женщин не было. Меховое манто — из лисицы, а может, выдры — мягко облегало точеные плечи, стройный стан и длинные скрещенные ноги. Глаза у нее светились желтым огнем, как у волчицы. На голове — шапочка, тоже меховая.